Сумерки героя - Геммел Дэвид - Страница 49

Он искренне рассмеялся:

— Совсем забыл, что ты ясновидящая.

— И умею общаться с духами, — напомнила она.

Веселость Нездешнего улетучилась. В первую ночь после своего ранения Устарте, очнувшись, сказала ему, что ей явился дух Ориена, дренайского короля-воителя. Это потрясло Нездешнего, ибо ему много лет назад явился тот же дух и предоставил ему случай искупить свои грехи, отыскав Бронзовые Доспехи.

— Он приходил к тебе снова?

— Нет. Он не держит на тебя зла и хочет, чтобы ты знал об этом.

— А должен бы. Я убил его сына.

— Я знаю, — с грустью сказала она. — Тогда ты был другим, и искупление для тебя было почти невозможно. Но добро в тебе победило зло, и он простил тебя.

— Прощение, как ни странно, переносится еще хуже, чем ненависть.

— Это потому, что ты не можешь простить сам себя.

— Мысли духов ты тоже способна читать?

— Нет, но он пришелся мне по душе.

— Он был королем, великим королем. Он спас дренаев и основал государство. Когда же он состарился и стал слаб зрением, он отрекся от престола в пользу своего сына Ниаллада.

— Я знаю это из твоей памяти. Он спрятал Бронзовые Доспехи, а ты нашел их.

— Он сам попросил меня об этом. Мог ли я отказать?

— Другие отказали бы не задумываясь. Теперь он снова просит тебя об услуге.

— Для меня это не имеет смысла. Бронзовые Доспехи помогли дренаям одолеть грозного врага. Но пойти на пир? Какое может быть умершему королю дело до пира?

— Он не сказал, но я думаю, что тебе там будет грозить какая-то опасность. Ты знаешь об этом?

— Да.

Кива вышла из оружейной и стала в дверях — в охотничьем костюме и высоких сапогах с бахромой. На поясе у нее висел нож, длинные волосы она стянула на затылке хвостом.

— Одежда пришлась тебе впору, — вставая, сказал Нездешний. Он прошел к одному из шкафов в оружейной и достал оттуда маленький двукрылый арбалет. При свете лампы осмотрел оружие, слегка смазал маслом желобки для стрел и подал арбалет Киве. — Я заказал его для моей дочери Мириэль, но она предпочитала более привычный охотничий лук. Он значительно легче, чем мой собственный арбалет, и стреляет не больше чем на пятнадцать шагов.

Кива взвесила арбалет в руке. Он имел форму буквы Т, в середине которой была приделана рукоять. Задняя его часть плотно охватывала запястье, а вместо бронзовых курков в рукоять были вделаны две черные кнопки.

Нездешний подал ей две черные стрелы:

— Заряди сначала нижнюю.

Кива попыталась, но не смогла. Центр нижней тетивы был укрыт внутри механизма.

— Дай покажу.

На нижней стороне арбалета помещалась защелка. Нездешний оттянул, и открылась нижняя тетива. Наклонив оружие, он вставил стрелу на место, закрыл защелку и вернул арбалет Киве. Девушка вытянула руку и пустила стрелу в ближнюю мишень, а потом перезарядила арбалет, все еще неуверенно.

— Не оставляй его заряженным надолго, — предупредил Нездешний, — это ослабляет крылья. Когда наловчишься заряжать и разряжать, дело пойдет легче.

— Мне вовсе не надо, чтобы оно шло легче. Я провожу Устарте куда требуется, а потом верну это оружие вам. Я уже говорила, что никого не хочу убивать, и это остается в силе.

— Я понимаю тебя и благодарю за согласие. Послезавтра к вечеру я тоже к вам приеду, и ты будешь свободна от каких-либо обязательств передо мной.

Взяв заостренный уголь, он нарисовал на пергаменте два ромба, перечеркнув один слева направо, а другой справа налево.

— Вы обогнете руины Куан-Хадора с юго-запада и направитесь в горы. Доехав до развилки, поедете по левой дороге до сожженного молнией дерева. С этого места обращай внимание на стволы всех деревьев. Увидев такие вот знаки, меняй направление в зависимости от того, как проведена линия через ромб. Если прочтете знаки правильно, то приедете к утесу, в котором будет глубокая расщелина. Сойдите с лошадей и заведите их в трещину. Внутри — большая пещера, а в ней озерцо. Вы найдете там провизию и овес для лошадей.

Кива разрядила арбалет и ослабила обе тетивы.

— Я слышала, как жрица сказала, что на пиру вам может грозить опасность. Зачем же вы идете туда?

— И правда — зачем?

— Будьте осторожны.

— Я всегда осторожен.

Ниаллад, сын герцога Элфонса и наследник не существующего более дренайского престола, стоял голый перед высоким зеркалом. Ему не нравилось то, что он там видел. Лицо тонкое, с большими голубыми глазами и пухлыми губами, как у девчонки, без признаков какой-либо растительности. Руки и плечи до сих пор тощие, хотя он усердно упражняется каждый день, а на груди, тоже безволосой, все ребра пересчитать можно. Никакого сходства с мощной фигурой отца.

А тут еще эти страхи, от которых он никак не избавится. На людях он непременно начнет потеть, ладони сделаются липкими, а сердце будет бешено колотиться. Даже в его снах всегда царит мрак, тянутся незнакомые коридоры и слышатся крадущиеся шаги убийцы, который никогда не показывается на глаза.

Отвернувшись от зеркала, Ниаллад прошел к сундуку под окном и достал оттуда серый камзол и темные панталоны. Одевшись, он натянул доходящие до колен сапоги и опоясался кинжалом. В дверь тихо постучали.

— Войдите, — ответил юноша.

Телохранитель Гаспир, оглядев его, сказал:

— Оружие придется оставить, молодой господин. Приказ вашего отца.

— Ну вот еще! Полон зал врагов, а мы безоружны.

— Там только друзья, приглашенные самим герцогом.

— Панагин нам не друг, и Арику я тоже не доверяю.

Телохранитель пожал широкими плечами:

— Будь Панагин даже врагом, не дурак же он, чтобы покуситься на убийство среди множества сторонников герцога. Оставьте тревоги — ведь нынче праздник.

— Много народу собралось? — спросил Ниалл, стараясь не выдавать своего страха.

— Пока около сотни, но гости продолжают прибывать

— Я сейчас спущусь. Еду уже подают?

— Да, и вид у нее весьма аппетитный.

— Ступай тогда и поешь, Гаспир. Я скоро.

— Я за вас отвечаю, молодой господин, — покачал головой Гаспир. — Я подожду за дверью.

— Ты же сам говорил, что опасности нет.

— Будь по-вашему, — помолчав, кивнул солдат, — но я буду за вами присматривать. Не задерживайтесь слишком долго, ваша милость.

Оставшись один, Ниалл ощутил признаки паники. Умом он понимал, что покушение совершенно невозможно, но страха преодолеть не мог. Дядя находился у себя в саду, когда Нездешний выстрелил ему в спину. В собственном саду! После его гибели в стране настало безвластие, и вагрийские войска хлынули через границу, убивая мирных жителей и сжигая все на своем пути.

Ниалл присел на кровать, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. «Сейчас я встану, — сказал он себе, — и медленно выйду на галерею. Вниз, на людей, смотреть не буду. Поверну налево, спущусь по лестнице...

...и окажусь в толпе».

Сердце забилось еще чаще, но теперь этому сопутствовал гнев. «Не поддамся страху», — внушал себе Ниаллад. Он встал, прошел через комнату, открыл дверь и тут же услышал снизу шум голосов, смех, звон посуды — нестройный гул, несущий в себе смутную угрозу. Ниалл подошел к перилам галереи и посмотрел вниз. Там собрались уже не менее ста пятидесяти человек. Отец с матерью сидели чуть ли не прямо под ним, на полукруглом помосте. Рядом с помостом стояли князь Арик и маг Элдикар Манушан с маленьким Бериком. Мальчик поднял голову, увидел Ниалла и с улыбкой помахал ему. Все, кто был с герцогом, тоже посмотрели вверх. Ниалл кивнул им и отошел от перил. В дальнем углу он приметил дородного священника Шардина, окруженного женщинами, а у входа с террасы — Серого Человека, стоящего отдельно от других. На нем была безрукавка из шероховатого серого шелка поверх темных рубашки и панталон. Длинные, черные с серебром волосы придерживал тонкий черный обруч. И никаких украшений, даже колец на пальцах. Словно почувствовав на себе взгляд Ниалла, он посмотрел вверх, увидел юношу и поднял свой кубок. Ниалл стал спускаться к нему по лестнице. Он не слишком хорошо знал этого человека, но тот стоял один, да и терраса рядом манила желанной безопасностью.