Сумерки героя - Геммел Дэвид - Страница 47

Приглашения на праздник рассылались всем главам более мелких дворянских домов и некоторым богатым купцам, в том числе и Серому Человеку.

Все наперебой старались получить приглашение, ибо те, кто присутствовал на представлении Элдикара Манушана, много рассказывали о нем. Сам же маг обещал, что предстоящая ночь запомнится всем надолго.

Чуть западнее жилища Серого Человека находился уединенный выступ, закрытый от дворца скалой. На нем вокруг посыпанного песком огромного пня стояли скамейки из распиленных бревен. Серый Человек лежал на одной из них, а справа от него сидела Устарте в зеленом шелковом платье. Лицо ее еще было очень бледным, в глазах читались усталость и боль. На скамье напротив расположились Ю-ю и Кисуму.

Плечо Ю-ю заживало быстро, но он очень непрочь был бы вернуться на больничную койку. Устарте попыталась расспросить его о том, как он общался с духом покойного риадж-нора, но Ю-ю оказалось трудно припомнить все, что тот ему говорил. Многое из сказанного Кин Чонгом попросту превышало его понимание, а потому и повторить это было затруднительно. В воздухе висело напряжение. Серый Человек, хотя и лежал вольготно, опираясь на локоть, был мрачен и сверлил Ю-ю взглядом. Жрица не скрывала своего разочарования. Один Кисуму держался непринужденно, хотя Ю-ю полагал, что он только делает вид.

— Мне очень жаль, — сказал Ю-ю на чиадзийском. — Я помню, как ко мне пришел высокий человек. Помню, что он назвал меня «приа-шатх», что, как говорит Кисуму, означает «факельщик». Потом он взял меня за руку, и мы с ним взлетели выше облаков, под самые звезды. Я видел битвы на суше и на море, видел, как строились и рушились большие города. И все это время он говорил со мной. Мне казалось, что я все помню, но когда я проснулся, все стало ускользать. Кое-что иногда возвращается — вспомнил же я, что волшебная сила моего меча может передаваться другим. Но остальное исчезло.

Серый Человек спустил ноги и сел.

— Ты говорил мне о каких-то Глиняных Людях — помнишь?

— Да. Помню.

— Кто они такие?

— Они ждут в куполе — так он сказал. Ждут факельщика.

— А где он, этот купол?

— Не знаю. Я не могу больше думать. — Из-за этих разговоров Ю-ю разволновался сверх меры. Кисуму положил руку ему на плечо.

— Спокойно, Ю-ю. Все будет хорошо.

— Не знаю, будет ли. Дурак я, тупица.

— Ты избранный, приа-шатх — поэтому ты и оказался здесь. Успокойся же и позволь нам доискаться до истины. Согласен?

Ю-ю откинулся назад и закрыл глаза.

— Я-то согласен, только в голове пусто. Я прямо-таки чувствую, как из нее все уходит.

— Оно вернется. Кин Чонг сказал тебе, что ты должен найти Глиняных Людей, обитающих в неком куполе. Сказал, что они ждут факельщика. Не видел ли ты этих Глиняных Людей, когда странствовал с Кин Чонгом?

— Да! Видел! Это было после великой битвы. Там были тысячи воинов — в таких же кафтанах, как у тебя, Кисуму, серых, белых и багровых. Они молились, преклонив колени на поле боя, а потом бросили жребий. Те, кому он выпал, отделились от других и ушли в холмы. С ними был Кин Чонг — и с ними, и со мной, если вы способны это понять. И он сказал: «Вот Глиняные Люди».

— Хорошо. Что еще сказал тебе тогда Кин Чонг?

— Сказал, что я должен найти их. В куполе. Потом мы опять полетели над холмами и долинами и опустились в какой-то роще, и он рассказал мне свою жизнь и расспросил меня о моей. Я сказал, что рыл канавы и котлованы, а он заметил, что это достойное занятие. И то сказать — ведь без котлована...

— Да-да. — Сквозь спокойствие Кисуму сквозило легкое раздражение. — Вернемся к Глиняным Людям. Он больше не упоминал о них?

— Вроде бы нет.

Серый Человек подался вперед.

— Когда они бросили жребий, сколько воинов ушло в холмы с Кин Чонгом?

— На мой взгляд, несколько сотен.

— И один чернокожий, — добавила Устарте. Ю-ю изумленно заморгал.

— Точно. А ты откуда знаешь? Я совсем забыл про него.

— Раны исчерпали мою силу, но не до конца. Расскажи нам о нем.

— Он был вроде как колдун. С очень темной кожей, высокий, крепко сложенный. В синей одежде, с длинным белым посохом. Это я так думаю, что он был колдун. Он приходился как-то сродни, внуком или правнуком, какому-то великому тоже будто бы волшебнику...

— Эмшарасу, — подсказала Устарте.

— Точно! Он внук Эмшараса.

— Эмшарас гораздо больше, чем волшебник, — он был повелителем демонов. Легенда гласит, что он взбунтовался против своего брата Анхарата и помог людям Куан-Хадора в их первой войне против демонов. Благодаря ему куан-хадорские воины изгнали демонов из этого мира. В те дни Куан-Хадор служил символом чистоты и мужества. Когда же он стал на путь Зла и разразилась вторая война, немногочисленные потомки Эмшараса приняли сторону противников города. После множества сражений судьба их затерялась во мраке времен.

— Похоже, мы так и не приблизились к ответу, — сказал Кисуму.

— Я думаю иначе. — Серый Человек обратился к Ю-ю: — Та битва, которую ты видел, произошла близ города Куан-Хадора?

— Да.

— А в какую сторону ушли Глиняные Люди?

— На юг... или на юго-запад. Но точно к югу.

— Теперь там леса, которые тянутся до самого Кинтара. Ты никаких примет не запомнил?

— Нет — только холмы.

— Надо ехать туда. — Устарте тихо застонала, опустив голову на спинку скамьи, и Серый Человек, придвинувшись к ней, велел Кисуму: — Помоги-ка. — Они вместе с большим трудом подняли жрицу, отнесли ее обратно во флигель и уложили на кровать.

Открыв свои золотистые глаза, Устарте прошептала:

— Мне надо... отдохнуть.

Мужчины вышли и вернулись к Ю-ю.

— Как твоя рана? — спросил его Серый Человек.

— Лучше.

— На коня сесть сможешь?

— Конечно. Я великий наездник.

— Вы с Кисуму поедете к руинам и оттуда повернете на юг.

— И что мы там будем искать?

— Все, что покажется тебе знакомым. Долго ли шли Глиняные Люди, покинув поле битвы? День или больше? Устраивали ли привал?

— Нет, вряд ли. Мне сдается, холмы были недалеко от горящего города.

— Тогда вы должны найти эти холмы. Через пару дней я тоже присоединюсь к вам.

— Но что, если демоны вернутся, а мы с нашими мечами окажемся слишком далеко? — спросил Кисуму.

— Будем решать наши задачи по очереди, друг мой. Эмрин даст вам двух хороших коней и припасы на неделю. Не говорите никому, куда едете.

Князь Арик из Дома Килрайт, пройдя мимо двух часовых, вступил вместе с Элдикаром Манушаном в покои, где третий часовой учтиво принял у него кинжал с рубином на рукояти. Князь Панагин из Дома Ришелл развалился в кресле, положив ноги в сапогах на стеклянный столик. Это был крупный мужчина со стальными от седины волосами и огромным шишкообразным носом. Серебряная нашлепка на левом глазу придавала его безобразному лицу некоторое достоинство.

— Здравствуй, кузен, — приветливо сказал Арик. — Надеюсь, ты здесь удобно устроился.

— Со всеми удобствами, которые доступны человеку в крепости его врага.

— Ты ко всему относишься с подозрением, кузен. Здесь тебе смерть не грозит. Позволь представить моего друга, Элдикара Манушана.

— Польщен знакомством с вами, князь, — поклонился маг.

— Ну, для меня это удовольствие небольшое. — Панагин скинул ноги со стола. — Если ты ищешь союза с Домом Ришелл, Арик, можешь об этом забыть. Ты поддерживал предателя Шастара. Если б он не переметнулся, я убил бы Руалла, как убил его братьев.

— Ты совершенно прав. Это я убедил Шастара перейти на другую сторону.

— Ты признаешь это, презренный пес?

— Да, признаю. — Арик уселся напротив пораженного Панагина. — Но все в прошлом. Теперь мы можем добиться гораздо большего. Мы сражались друг с другом, чтобы получить власть над возможно более крупными областями Кайдора — крупными областями крошечной страны. Теперь представь на миг, что мы могли бы завоевать Чиадзе и Готир, а потом Дренай, Вагрию, Лентрию и стать во главе великих империй!