Сумерки героя - Геммел Дэвид - Страница 44

Облегчению сопутствовала новая волна гнева, холодная и страшная, — гнева против людей, которые в своей жестокой гордыне способны подвергать таким ужасам невинные жертвы. Войны, какую бы сторону ни считать правой, всегда затеваются теми, кто жаждет власти. Им нет дела, что погибнут такие, как Омри и Мендир Син. Они живут ради суетной славы и тех преходящих радостей, которые она дает. Такой человек, как Омри, стоит десяти тысяч этих тщеславных убийц.

Оправившись немного, Нездешний двинулся наверх, перескакивая через две ступеньки. На первом этаже северной башни он остановился. Полки сорвали со стен, книги вперемешку со свитками валялись на полу. Он присел, потрогал ковер — холодный, мокрый на ощупь. На полу остались два восьмифутовых пятна с запекшейся кровью вокруг. Помощники Устарте, как видно, отдали свою жизнь не зря.

Пробираясь через хаос, он поднялся на следующий этаж и, повернув за угол, увидел тело большого золотистого волка с разодранным животом и остекленевшими золотыми глазами. Когда Нездешний подошел, волк дернулся, попытался приподнять голову и тут же умер.

Переступив через него, Нездешний обнаружил двух мертвых помощников Устарте. Он попытался вспомнить их имена: одного звали Приал. Монах лежал на спине с растерзанной грудью и раздробленными ребрами. У другого на спине остались следы огромных когтей, нижняя часть позвоночника выпирала под острым углом.

Нездешний прошел дальше. Дверь в покои Устарте сорвали с петель, мебель расшвыряли, ковер был изорван, на полу и стенах запеклась кровь. Устарте исчезла бесследно. Подойдя к окну, Нездешний обнаружил на подоконнике кровавое пятно. Он посмотрел вниз, в двух этажах от него был балкон с таким же кровавым следом на перилах.

Он вернулся обратно. Труп волка исчез, теперь на его месте лежал третий помощник Устарте.

Вскоре Нездешний вышел на лужайку перед дворцом, где с его беспокойством ожидал Эмрин.

— Дворец чист, — сообщил он. — Скажи слугам, что они могут вернуться в свои комнаты.

— Да, господин. Многие, правда, заявили, что уходят, и отправились в Карлис. А оставшиеся сильно напуганы.

— Немудрено. Пошли кого-нибудь убрать тела из большой кухни и библиотеки в северной башне. И дай слугам работу, чтобы отвлечь их от страхов. Скажи, что все получат добавочное месячное жалованье в возмещение пережитого.

— Да, господин. Они будут очень благодарны. Вы не нашли жрицу?

— Она и ее люди мертвы. — Нездешний посмотрел в глаза молодому человеку. — Теперь, когда Омри не стало, мне нужно будет, чтобы кто-то управлял домом. Этим займешься ты. Твое жалованье будет удвоено.

— Благодарю вас, мой господин.

— Нет надобности. Это многотрудная должность, и свое жалованье ты будешь получать не даром. Повозки отправлены?

— Да, господин. Еще я послал верховых в карлисскую больницу, где работают двое помощников Мендира Сина. Скоро они будут здесь и займутся ранеными.

Нездешний подошел к Ю-ю Лианю, сидевшему спиной к дереву. Кива рядом с ним обнимала за плечи маленького пажа. Мальчик нервно улыбнулся Нездешнему.

— Очень было страшно? — спросил тот.

— Да, сударь. С дядей ничего не случилось?

— Когда я с ним расстался, он был в полном здравии. А ты, Ю-ю, как?

— Хочу опять в землекопы. Закинуть бы этот поганый меч в море и податься домой.

— Можешь так и сделать — ты человек вольный.

— После. Сперва надо отыскать Глиняных Людей.

Слугам очень не хотелось возвращаться во дворец, но когда наиболее храбрые вошли туда, почти все направились за ними. Только пятнадцать человек последовали примеру тех тридцати, которые еще раньше отказались от службы и ушли в Карлис.

Пройдя через Большой Зал, Нездешний обнаружил Кисуму, сидящего, поджав ноги, на террасе. Раджни простер руки и склонил голову. Нездешний тихо миновал его, не нарушив его медитации.

Солнце стояло уже высоко в безоблачном небе, цветы на террасах пестрели множеством красок. Аромат роз наполнял воздух, и все происшедшее ночью казалось сном. Нездешний направился к своему жилищу. Дверь была открыта, на косяке виднелось багровое пятно.

Внутри, в углу, лежала нагая жрица Устарте. Ее полосатый мех покрывала кровь из множества ран на боках, руках и ногах. Нездешний опустился на колени рядом с ней. Жрица была без сознания. Он уложил ее на спину, осмотрел раны. Они оказались глубокими. Нездешний достал из кармана голубой кристалл и начал медленно водить им над телом жрицы, но не нашел пожирающих плоть червей. Из своего лекарского мешочка он извлек кривую иглу и начал зашивать самую большую рваную рану на боку. Золотые глаза Устарте взглянули на него и опять закрылись. Нездешний продолжал свое дело. Мех у нее был не мягкий, как у кошки, а жесткий и упругий. Под кожей перекатывались мощные мускулы. Устарте была куда сильнее, чем казалось, — Нездешний убедился в этом, попытавшись отнести ее на кровать. Жрица весила не меньше, чем двое рослых мужчин. Не сумев поднять ее, Нездешний принес подушку и одеяла, вытер с пола кровь, уложил Устарте на подушку и укутал ее. Потом вышел, притворив за собой дверь, разделся и стал под водопад.

Освежившись, Нездешний вернулся к себе, переоделся в чистое и подошел к жрице. Она дышала часто, лицо казалось пепельно-серым. Открыв глаза, Устарте хотела что-то сказать, но только поморщилась от боли.

— Не надо ничего говорить, — прошептал Нездешний. — Отдыхай. Я принесу воды. — Он приподнял ей голову и поднес чашу к губам. Устарте выпила немного и повалилась обратно. — А теперь спи. Никто тебя здесь не тронет. — Уже сказав это, он понял, что напрасно дал такое обещание, но сказанного не воротишь.

Нездешний вышел за дверь и сел на крыльце. Рыбаки уже приплыли в залив, и паруса ярко белели на солнце.

Он прислонился к дверному косяку.

Элдикара Манушана разорвали на куски во время битвы с демонами в руинах — стало быть, он никак не мог вызвать и тех, которые напали на дворец. Демоны, нагрянувшие сюда, замышляли убить троих: Мендира Сина, Ю-ю и Устарте. Хотя возможно, что лекарь погиб лишь из-за того, что Ю-ю с мечом раджни находился у него в больнице. Новый прилив гнева захлестнул Нездешнего. В жизни не счесть таких вот бессмысленных трагедий.

Его жена, Тана, и трое детей погибли потому, что шайке наемников вздумалось ехать не на юго-запад, а на юго-восток. А ему самому именно в тот день загорелось пойти на оленя, вместо того чтобы остаться и починить изгородь на южном выгоне.

— Нет у тебя времени на жалость к себе, — сказал он вслух, отгоняя от себя страшные картины былого.

Ему было все равно, выстоит Кайдор или падет. Война — это одна из сторон жизни, и тут ничего нельзя изменить. Но враг принес смерть в его дом, а это совсем другое дело. Кто-то наслал демонов на его дворец, и славному доброму Омри раскроили грудь, а Мендир Син, всю жизнь посвятивший заботе о других, перед смертью должен был увидеть, как рвут на части его больных.

До сих пор эта война не имела к Нездешнему отношения — теперь она стала его войной.

Прислонившись головой к косяку, он закрыл глаза. Солнце грело ему лицо, легкий бриз овевал кожу. Он уже почти засыпал, когда услышал на ступенях тихие шаги. Он открыл глаза и достал из чехла ромбовидный нож.

Кива поднималась к нему с едой на подносе. Нездешний встал, загораживая вход.

— Эмрин велел мне отнести вам завтрак, — сказала она.

— Это ты метнула в демона кухонный нож? — помолчав немного, спросил он.

— Да — а как вы узнали?

— Нашел его на полу. Куда ты целила?

— В глаз.

— И как, попала?

— Да. Нож вошел по самую рукоятку.

— Отлично. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

— Охотно.

— Это нужно сделать тихо. Никто не должен знать — никто, понимаешь?

— Можете на меня положиться, Серый Человек. Я вам жизнью обязана.

— Ступай сейчас в северную башню, в покои жрицы Устарте, но так, чтобы никто тебя не видел. Собери немного одежды и перчатки возьми. Сложи все это в мешок и принеси сюда.