Кровь-камень - Геммел Дэвид - Страница 28

– Следуй за мной, – велела она и поехала по каменистому руслу. Копыта мерина разбрызгивали воду мелкого ручья. Они ехали так почти полчаса, а тогда она повернула мерина вправо и заставила его взобраться на крутой берег. Шэнноу следовал за ней. Копыта его коня соскальзывали с мокрых камней.

– Они увидят, где мы свернули из русла, – сказал Шэнноу. – Опытный следопыт не будет обманут. Течение не быстрое, и метины, оставленные копытами на дне, сохранятся несколько дней.

– Я это знаю, Шэнноу, – сказала она. – Признай за мной хотя бы каплю здравого смысла. Последний час до твоего появления я ездила по воде взад и вперед, причем выбиралась на берег в семи местах. К тому же туда, куда мы едем, за нами не может последовать ни один человек – за одним исключением.

Дальше она ехала молча, направляясь к высокому каменному обрыву. Взглянув вниз, Шэнноу увидел, что теперь их лошади трусят по древней дороге, мощенной грубыми гранитными плитами.

– Когда-то эта дорога вела в Пизекурис, – сказала Амазига Арчер, – главный город аккадцев. Они произошли от народов на окраине Атлантидской империи и достигли наивысшего расцвета тысячи и тысячи лет тому назад.

Впереди показались ряды развалин, а за ними – кольцо из огромных камней. Амазига Арчер проехала через развалины и спешилась в центре кольца. Шэнноу спрыгнул с седла.

– Что теперь? – спросил он.

– Теперь мы пойдем домой, – ответила она, доставая золотистый камешек.

Воздух озарился фиолетовым светом, и конь Шэнноу было взвился на дыбы, но он его тотчас успокоил. Теперь за кольцом виднелся двухэтажный дом из красного кирпича и выкрашенных бревен с крутой крышей из черной черепицы. Перед крыльцом стояла ярко выкрашенная и хитро построенная повозка с окошками по всей длине и четырьмя пухлыми черными колесами.

– Вот мой дом, – сказала она холодно, пока он рассматривал экипаж. – Хотела бы сказать, что ты в нем желанный гость, только это не так. За домом есть загон. Отведи туда лошадей, а я приготовлю что-нибудь поесть.

Бросив ему поводья серого мерина, она ушла в дом. Шэнноу увел лошадей за угол, расседлал и впустил в загон. Потом вернулся к парадной двери и легонько постучал по филенке.

– Бога ради! – сказала Амазига. – Подобная деликатность тут совсем не обязательна!

Войдя, он увидел необыкновенную комнату. Толстый серый палас от стены до стены, четыре мягких кресла и диван, обтянутый черной кожей. С потолка свисала странная стеклянная лампа, не больше винного кубка, но она излучала свет такой яркости, что на нее было больно смотреть. От каменного очага веяло жаром, но угли в нем, хотя и были раскалены, не горели. На письменном столе у дальней стены он увидел непонятное приспособление: ящик с тремя серыми сторонами и одной черной, повернутой к креслу. Сзади от него тянулись провода, скрепленные с небольшой коробочкой в стене.

– Что это за место? – спросил Шэнноу.

– Мой кабинет, – ответила Амазига. – Тебе должно польстить, Шэнноу, – ты третий, кто его видел. Первым был мой второй муж, а вторым мой сын Гарет.

– Ты снова вышла замуж. Это хорошо.

– Да что ты знаешь! – почти крикнула она. – Мой первый муж погиб из-за тебя. А он был моей единственной любовью, Шэнноу. Только тебе этого не понять, верно? И из-за тебя и твоей полоумной веры мой дом был разрушен, и я потеряла моего первого сына. И я не думала, что ты способен причинить мне боль сильнее. И вот, пожалуйста, ты здесь собственной персоной. Новый Илия, не больше и не меньше, и твои извращенные понятия вдохновили законы твоего идиотского нового мира.

– Так для чего вы привели меня сюда, госпожа? – спросил он негромко. – Чтобы возложить на меня вину за все зло человеческое? Вашего мужа убил злой человек. Но ваши друзья погибли потому, что следовали за Саренто, а война с исчадиями была делом его рук. Он, а не я напитал Камни Даниила кровью и погубил Хранителей. Ну, да вы и сами все это знаете. Так если вы не намерены обвинить меня во всех бурях и засухах, в любом моровом поветрии, то для чего вы поручили своему сыну указать мне дорогу к вам?

Амазига закрыла прекрасные глаза и испустила медленный вздох.

– Садитесь, Шэнноу, – сказала она наконец – чуть более мягко. – Я сварю кофе, и мы поговорим. – Она отошла к шкафчику на дальней стене и достала яркий пакет. Шэнноу следил, как она высыпала его содержимое – мелкие черные камешки – в стеклянный сосуд. Затем она нажала на кнопку, и сосуд зажужжал, перемалывая камни в черный порошок. Его она ссыпала в бумажную коробочку сверху другого сосуда побольше. Заметив его взгляд, она в первый раз улыбнулась:

– Напиток, популярный в этом мире, – объяснила она. – Возможно, вы предпочтете пить его с молоком и сахаром. Потребуется еще несколько минут.

– Где мы? – спросил он.

– В Аризоне, – ответила она, предоставив ему недоумевать.

Пройдя через комнату, она села напротив него.

– Я сожалею, – сказала она, – о моих сердитых словах. И я сама знаю, что вы не в ответе… за все целиком. Но, с другой стороны, если бы вы не вторглись в мою жизнь, мой первый муж был бы все еще жив, как и Люк. И я не могу забыть, как вы уничтожили мир – или два мира. Миллионы и миллионы людей. Но Бет была права, вы не намеревались взорвать Меч Божий, вы даже как следует не понимали, что он такое. – Вода в сосуде забурлила, Амазига встала и подошла к нему. – Я не религиозна, Шэнноу. Если Бог есть, то он капризный самодур, и я не хочу иметь с ним ничего общего. И значит, поводов у меня, чтобы не терпеть вас, слишком много.

Бульканье в сосуде сразу оборвалось, и Амазига налила темную жидкость в две узорчатые кружки. Одну она протянула Шэнноу, и он опасливо понюхал пар. Потом отхлебнул. Вкус оказался едко-горьким, похожим на баркеровку, но крепче.

– Вот сахар, – сказала Амазига.

С сахаром напиток стал почти сносным.

– Скажите, чего вы хотите от меня, госпожа? – сказал он, отставляя кружку.

– Вы так уверены, что мне что-то нужно от вас? Он кивнул.

– Я не ищу новых сердитых препирательств, но я хорошо знаю, что вы меня презираете. Вы ясно давали это понять уже много раз. И раз я здесь, значит, вы нуждаетесь во мне. Вопрос только в одном: для чего?

– Ну, может, просто я хотела спасти вам жизнь. Он покачал головой:

– Нет, госпожа. Вы презираете меня и все, что, по-вашему, я знаменую. Так зачем бы вам меня спасать?

– Ну ладно! – отрезала она. – Мне нужна услуга.

– Скажите какая, и я попытаюсь, если это осуществимо.

Она потерла лоб и отвела глаза.

– Вы так легко сыплете обещаниями! – сказали она почти вполголоса.

– И сдерживаю их, госпожа, если даю. Я не лгу.

– Да знаю я это! – сказала она, повышая голос. – Вы же Взыскующий Иерусалима, Господи Боже ты мой!

– Просто скажите, что вам нужно, – не отступал он.

– Да, я скажу, что мне нужно от вас, Шэнноу. Вы сочтете меня сумасшедшей, но все равно дослушайте до конца. Обещаете? – Он кивнул, а она помолчала, а потом посмотрела ему прямо в глаза. – Ну хорошо. Я хочу, чтобы вы вернули Сэма из мертвых.

Он молча смотрел на нее.

– Это вовсе не безумие, как может показаться на первый взгляд, – продолжала Амазига, – поверьте мне, Шэнноу. Прошлое, настоящее, будущее сосуществуют, и мы можем бывать в них. Вы же уже знаете это – ведь легионы Пендаррика, чтобы вторгнуться в наши земли, перешли бездну времени. Они перешли через двенадцать тысяч лет. Это возможно.

– Но Сэм же мертв! Как вы не понимаете?

– Неужели вы способны мыслить только прямолинейно? – вспылила она. – Предположим, вы вернулись в прошлое и помешали им убить его.

– Но я же этого не сделал! Мне непонятны принципы, стоящие за подобными путешествиями, но я знаю, что Сэм Арчер умер, потому что это произошло. Если я вернулся бы туда и спас его, мы бы не вели сейчас этот разговор!

Внезапно она засмеялась и захлопала в ладоши.

– Браво, Шэнноу, наконец-то взлет воображения! Отлично. А теперь подумайте вот о чем: если бы я отправилась в прошлое и застрелила вашего отца до того, как он познакомился с вашей матерью, а затем вернулась сюда, была бы я сейчас тут одна? Вы перестали бы существовать?