Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Геммел Дэвид - Друсс-Легенда Друсс-Легенда

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Друсс-Легенда - Геммел Дэвид - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

— Подай ему! — приказал девушке трактирщик. Прибыл второй кувшин. Друсс выпил его и тяжело поднялся на ноги. Он хотел надеть шлем, но тот выскользнул из рук и покатился на пол. Друсс нагнулся за ним и стукнулся лбом о край стола.

— Дайте-ка я помогу вам, сударь, — сказала светловолосая служанка. Она подняла шлем и осторожно надела его на Друсса.

— Спасибо, — медленно выговорил он и дал ей еще одну монету. — Это... за твою доброту.

— У меня на дворе есть комнатка, сударь, — вторая дверь от конюшни. Она незаперта — можете отдохнуть там, если хотите.

Друсс взял топор, но и его выронил, и лезвие вонзилось в пол.

— Ступайте поспите, сударь. Я принесу вам ваше оружие. Друсс кивнул и поплелся к двери.

Он вышел на меркнущий солнечный свет. В животе бурлило. Кто-то слева обратился к нему с вопросом. Друсс хотел повернуться, упал, и они оба повалились на стену. Друсс, держась за плечо другого, попытался выпрямиться и услышал позади топот ног, а потом крик. Длинный кинжал со звоном упал на пол, а его владелец застыл, как-то странно вскинув руку. Друсс заморгал: запястье этого человека было пригвождено к двери таверны метко брошенным ножом.

Послышался шорох вынимаемых из ножен мечей.

— Защищайся, болван! — крикнул кто-то.

Увидев перед собой человека с мечом, Друсс загородился рукой и правым кулаком двинул его в подбородок. Нападавший упал как подкошенный. Обернувшись ко второму противнику, Друсс потерял равновесие, но и враг, взмахнув мечом, лишился стойкости. Друсс подсек его ногой и повалил. Потом приподнялся на колени, сгреб врага за волосы, притянул к себе и стукнул головой по носу. Тот обмяк, потеряв сознание, и Друсс отпустил его.

Кто-то подошел, и Друсс узнал молодого поэта.

— Боги, как разит от тебя дешевым пойлом, — сказал Зибен.

— Это кто? — пробормотал Друсс, глядя мутными глазами на человека, пришпиленного к двери.

— Так, подонки. — Зибен выдернул свой нож из руки жертвы. Тот завопил от боли, а Зибен вернулся к Друссу. — Пойдем-ка со мной, старый конь.

Друсс почти не запомнил дорогу. Его дважды рвало, и голова разболелась невыносимо.

Проснулся он в полночь на какой-то веранде, под звездами. Рядом стояло ведро. Он сел и застонал от страшной боли в голове — точно железным обручем стиснули. Услышав в доме какие-то звуки, он двинулся к двери, но потом расслышал получше и остановился.

— О, Зибен... О-о... О-о!

Друсс выругался и вернулся назад. Налетевший ветер опахнул его неприятным запахом, и он посмотрел на себя. Колет покрыт блевотиной, от тела разит застарелым дорожным потом. Слева во дворе виднелся колодец. Друсс вытянул наверх ведро. Демон долбил в голове раскаленным добела молотом. Друсс разделся до пояса и обмылся холодной водой.

Дверь позади распахнулась, и из дома выскользнула темноволосая молодая женщина. Она улыбнулась Друссу и побежала прочь по узкой улочке. Друсс поднял ведро и опрокинул остаток воды себе на голову.

— Ты уж не обижайся, — сказал Зибен, — но без мыла дело не обойдется. Заходи. В очаге горит огонь, и я согрел воды. Боги, ну и холод на улице.

Друсс, собрав свою одежду, вошел в дом. Домик был одноэтажный, всего с тремя комнатами — кухня с железной плитой, спальня и столовая, где топился каменный очаг. Тут был стол с четырьмя стульями, а по обе стороны от огня — удобные кожаные кресла, набитые конским волосом.

Зибен провел Друсса в гардеробную, налил в таз горячей воды, вручил гостю брусок белого мыла и полотенце. Достав из буфета в столовой тарелку с нарезанным мясом и хлеб, поэт сказал:

— Поешь, как помоешься.

Друсс вымылся пахнущим лавандой мылом, отскреб свой колет и оделся. Поэт сидел у огня, вытянув длинные ноги, с кубком вина в руке. Другую руку он запустил в свои светлые, до плеч, волосы. Откинув их назад, он надел на голову черный кожаный обруч с блестящим опалом в середине и посмотрелся в овальное зеркальце.

— Красота — это тяжкое проклятие, — сказал он, отложив зеркало. — Налить тебе вина? — Друсс, чей желудок при этих словах встал на дыбы, замотал головой. — Тогда поешь, мой большой друг. Я знаю, еда не идет тебе в горло, но она пойдет тебе на пользу, поверь.

Друсс отломил кусок хлеба, сел и стал медленно жевать. У хлеба был вкус пепла и желчи, но Друсс мужественно пересилил себя. Поэт оказался прав — желудок успокоился. С соленой говядиной справиться оказалось труднее, но Друсс запил ее холодной водой и почувствовал, как возвращаются силы.

— Я слишком много выпил, — сказал он.

— Да ну? Две кварты, насколько я понял.

— Я не помню сколько. Кажется, драка была?

— Вряд ли это можно считать дракой по твоим понятиям.

— Кто были эти люди?

— Разбойники, на которых ты напал.

— Мне надо было убить их.

— Возможно, но в твоем состоянии ты должен почитать за счастье, что сам остался в живых.

Друсс налил воды в глиняную чашу и выпил до дна.

— Ты мне помог, это я помню. Почему?

— Так, каприз. Пусть это тебя не волнует. Расскажи мне еще раз о твоей жене и о набеге.

— Зачем? Это все в прошлом. Теперь мне нужно одно: найти Ровену.

— Но тебе понадобится моя помощь, иначе Шадак не послал бы тебя ко мне. И я хотел бы знать побольше о человеке, с которым пускаюсь в путь. Понимаешь? Вот и рассказывай.

— Да нечего особо рассказывать. Разбойники...

— Сколько их было?

— Около сорока. Они напали на нашу деревню, перебили всех мужчин, женщин — тех, что постарше, — и детей, а молодых женщин забрали в рабство. Я был в лесу, рубил деревья. Несколько бандитов явились туда, и я убил их. Потом я встретил Шадака, который тоже преследовал их: они и на его селение напали и убили его сына. Мы освободили женщин, но Шадака схватили. Я спугнул их лошадей и напал на лагерь — вот и все.

Зибен с улыбкой покачал головой.

— Этак всю дренайскую историю можно изложить, прежде чем яйцо сварится. Рассказчик из тебя аховый, друг мой, но это к лучшему: не будешь отбивать у меня кусок хлеба

Друсс потер глаза и откинулся на мягкую спинку кресла. В тепле его разморило, и он еще ни разу в жизни не чувствовал себя таким усталым. Последние тяжкие дни взяли свое — он уплывал куда-то по теплому морю. Поэт что-то говорил, но Друсс уже не слышал его.

Он проснулся на рассвете. От огня в очаге остались только тлеющие угли, и в доме никого не было. Друсс зевнул, потянулся, пошел на кухню и взял себе черствого хлеба с сыром. Запивая завтрак водой, он услышал, как скрипнула входная дверь. Вошел Зибен с белокурой девушкой, неся топор и перчатки Друсса.

— Это к тебе, старый конь. — Поэт сложил свою ношу и с улыбкой удалился.

Девушка застенчиво улыбнулась:

— Я не знала, где вас искать, но ваш топор сберегла.

— Спасибо. Я вспомнил — ты служишь в таверне. — На ней было простое линялое платьице, когда-то голубое, а теперь серое, но ее фигурка и теплые карие глаза были очень милы.

— Ну да. Вчера вы говорили со мной. — Она села, сложив руки на коленях. — Вам было очень грустно.

— Теперь я пришел в себя, — мягко сказал он.

— Зибен сказал мне, что вашу жену увели в рабство.

— Я найду ее.

— Когда мне было шестнадцать, на нашу деревню тоже напали, убили моего отца и ранили мужа. А меня забрали и продали в Машрапуре с семью другими девушками. Я пробыла там два года. Однажды ночью мы с подругой бежали и ушли в горы. Ее там задрал медведь, а меня, умирающую от голода, подобрали паломники, которые шли в Лентрию. Они помогли мне вернуться домой.

— Зачем ты рассказываешь мне все это? — спросил Друсс ласково, видя грусть в ее глазах.

— Мой муж к тому времени женился на другой. А мой брат Лорик, потерявший во время того набега руку, сказал, что я больше никому не нужна. Сказал, что я падшая женщина и что, будь у меня гордость, я покончила бы с собой. И я ушла.

Друсс взял ее за руку.

— Твой муж — кусок дерьма, и брат не лучше. Но ответь все же: зачем ты мне это рассказала?