Черная Луна - Геммел Дэвид - Страница 29

— Нет, — сказал Брун, — я уж лучше пойду искать нам дом. Не хочу я встречаться ни с какими знаменитыми мечниками.

— Разумное решение, — одобрил Тарантио.

— Скучное, — вставил Дейс, — но да, ты прав — разумное.

Двенадцать мишеней представляли собой круги из прессованной соломы четырех футов в поперечнике. За ними высились стеной ряды мешков с песком. Лучники, воткнув стрелы в землю, стояли шагах в шестидесяти от мишеней.

Тарантио и Бруну пришлось почти час дожидаться, пока освободится место на линии, и теперь они стояли справа, на самом ее краю.

— Ну-ка, попробуй попасть в золото, — сказал Тарантио.

Брун, прищурясь, поглядел на мишень. Она была расписана разноцветными кольцами: самое внешнее — желтое, затем красное, синее, зеленое — и золотая сердцевина.

— У меня не получится, — пробормотал Брун.

— Вначале прицелься, — ответил Тарантио, — а потом уж посмотрим, получится или нет.

Брун послушно выдернул стрелу из земли и наложил на тетиву.

— Погоди, — остановил его Тарантио. — Ты неверно прицелился.

— Почему?

— Опусти лук, — приказал Тарантио, и Брун подчинился. Тарантио взял стрелу и показал озадаченному юноше ее оперение.

— Видишь? Эти перья расположены рядом, а вот это — отдельно. Когда кладешь стрелу на тетиву, это перо должно быть повернуто вверх. Иначе, когда выстрелишь, оно заденет о тетиву, и стрела собьется с цели.

— Понятно, — сказал Брун, снова подняв лук. Оттянул тетиву до самого подбородка — и выстрелил. Стрела просвистела высоко над мишенью и ударилась о самый верх стены, сложенной из мешков с песком.

— Так хорошо? — с надеждой спросил он.

— Если б твой противник был пятнадцати футов ростом, ты бы его здорово напугал, — заверил его Тарантио. — Ну-ка, покажи мне свой лук.

Это была дешевая поделка из цельного куска дерева фута четыре в длину. Наилучшие луки делались из вяза либо тиса, а искусные мастера частенько ухитрялись сочетать то и другое. Тарантио наложил стрелу и натянул тетиву. Натяжение слабое — фунтов двадцать, не больше. Спустив стрелу, Тарантио смотрел, как она лениво тюкнулась в синий внутренний круг.

— Ты хороший стрелок, — восхищенно заметил Брун.

— Не очень, — ответил Тарантио, — но с этим луком не справился бы даже самый опытный лучник. Ты бы скорее добился успеха, швыряя во врага камни. Такая стрела не сможет пробить доспехи.

— Я сам смастерил этот лук, — сообщил Брун. — И он мне нравится.

— Ты из него хоть раз во что-нибудь попал?

— Нет еще, — сознался юноша.

— Брун, я говорю чистую правду. Если тебе вздумается поохотиться на оленя, уж лучше используй этот лук как дубинку.

К ним подошли несколько людей. Тот, кто шел впереди — высокий стройный лучник в тунике из тонко выделанной кожи, — поклонился Тарантио.

— Сударь, вы намерены практиковаться и дальше? — спросил он. — У меня мало времени, а я надеялся, что успею пустить стрелу-другую.

У него была короткая холеная бородка, черные волосы коротко острижены, а над ушами выбриты. Одет он был дорого и щегольски — словом, внешность истинного аристократа. Тарантио привык к тому, что у знати частенько в ходу высокомерие и наглость, а потому его приятно удивила вежливость незнакомца.

— Что ж, мишень ваша, — дружелюбно ответил Тарантио. — Мы с моим другом уже закончили. Где я мог бы купить хороший лук?

— Для вас или для вашего друга? — уточнил высокий лучник.

— Для него.

— Может быть, вам лучше выбрать арбалет? Я видел, как стреляет ваш друг, и — со всем моим уважением — лучник из него никудышный.

— Боюсь, что вы правы, — согласился Тарантио. Высокий лучник обернулся к своим спутникам и жестом подозвал к себе одного из них. Взяв у него черный арбалет с посеребренным ложем, лучник протянул его Тарантио.

— Пусть ваш друг попробует сделать выстрел-другой, — предложил он.

— Вы чрезвычайно добры.

— Красивая штука, — заметил Брун. — И как с нею управляться?

Тарантио уперся верхушкой арбалета в землю, вставил ногу в кованое стремя и натянул тетиву. Взяв у высокого лучника черный арбалетный болт, он зарядил арбалет и передал его Бруну.

— Прицелься в мишень и нажми вот на эту скобу под ложем, — пояснил он.

Брун так и сделал. Арбалетный болт воткнулся в мешок с песком футах в восьми левее от мишени.

— Ну вот, — сказал Брун, — я почти попал. Спутники высокого лучника от души расхохотались, а сам лучник подошел вплотную к Бруну и внимательно заглянул в его глаза.

— Который глаз у тебя плохо видит? — спросил он.

— Этот, — сказал Брун, ткнув пальцем в правую щеку.

— Ты им хоть что-нибудь можешь разглядеть?

— Только цвета, а так все расплывается.

— Это у тебя с рождения?

— Нет. После того как меня стукнули по голове дубинкой.

— Ваш друг почти что слеп на правый глаз, — пояснил высокий лучник Тарантио. — Отведи его в Нагеллис, что в Северном Квартале. Там живет колдун по имени Ардлин — его дом около фонтана Трех Голов. Ты легко найдешь его — по большому витражному окну с изображением нагой богини Ируты. — Он лукаво усмехнулся. — Очень красивый витраж. Ардлин — весьма способный целитель.

— Спасибо, — сказал Тарантио. — Вы очень любезны.

— Пустяки, друг мой, пустяки. — Лучник протянул руку. — Меня зовут Вент.

Тарантио прямо посмотрел в его светло-серые глаза.

— А меня, — сказал он, пожав протянутую руку, — Тарантио.

Лицо Вента окаменело.

— Очень жаль, — проговорил он. — Я надеялся, что при встрече ты мне не понравишься.

— Не все потеряно, — хмыкнул Тарантио. — Простоты пока еще меня плохо знаешь.

— Хорошо бы так и было, — кивнул Вент. — Где я могу тебя найти?

— Я снял дом неподалеку отсюда. Улица, кажется, называется Невир. У дома две трубы и красная черепичная крыша. Справа от ворот владельцы дома поставили каменного волка.

— Тогда — сегодня, за час до заката? — предложил Вент.

— Согласен, — кивнул Тарантио.

— Сабли?

— Принеси две. Я предпочитаю мечи, но охотно одолжу у тебя саблю.

— Нет-нет, не стоит. Меня вполне устроят мечи. Не возражаешь, если я приведу кой-кого из своих учеников?

— Приводи.

— Они унесут домой его бездыханное тело, — вставил Дейс.

Тарантио повернулся и пошел прочь. Брун вернул арбалет и вприпрыжку поспешил за ним.

— В чем дело? — спросил он.

— Пойдем-ка отыщем этого колдуна, — сказал Тарантио. — Не могу же я обучать стрельбе полуслепого лучника.

— Почему этот человек хочет драться с тобой?

— Потому что, — ответил Тарантио, — таково его ремесло.

Карис нелегко было поразить. Стараниями своего отца она слишком рано узнала, что такое боль, жестокость и предательство, и оттого обрела циничность, которая позволяла ей без труда принимать как обыденность все из ряда вон выходящее. И все же когда Карис одолела последний холм, отделявший ее от Великой Северной пустыни, — она была потрясена до глубины души. Вместо черных лысых скал и песчаных дюн перед нею предстал ослепительно зеленый край, кое-где изрезанный сверкающими саблями рек.

Карис хорошо знала эти места — в прошлом году ей дважды довелось здесь сражаться. И речи не могло быть о том, что она заблудилась. Слева от нее низко, почти над самым горизонтом, краснело предзакатное солнце — стало быть, впереди север. Усомниться в этом невозможно.

Направив мышастого мерина вниз по склону холма, Карис съехала на травянистую равнину и остановилась в рощице у звонко журчащего ручья. Спешившись, она расслабила подпругу Варейна — но расседлывать его не стала — и отпустила коня попастись. Варейн был хорошо выучен и прибежал бы к ней на первый свист. Сев на берегу ручья, Карис жадно напилась, затем выплеснула из фляги остатки воды, сполоснула ее и налила свежей воды из ручья.

Может быть, эльдеры вернулись? То, что произошло с Великой Северной пустыней, — полная противоположность той чудовищной катастрофе, что поразила земли эльдеров во время краткой Войны с Демонами. Впрочем, Карис тут же отвергла эту мысль. Ей припомнились слова призрачного эльдера, который в ту ночь появился в ее спальне. Как, бишь, он сказал? «Много веков назад эльдеры столкнулись с иным злом. Мы оградили его, исторгли из мира. Жемчужина не дает этому злу вернуться».