Искатели злоключений. Книга 2 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 28

Глава сорок восьмая

Рассказ волшебника Гэга о том, как он встретился с Кнедликом.

Я был готов уже вылететь в Фурхтбарвальд, как мне вдруг позвонили из полиции и попросили заглянуть к ним хотя бы на полчаса.

– Мы получили странную записку, – сказал мне начальник зондерлингских стражей порядка, – и теперь просто сломали головы, пытаясь разобрать, что в ней написано. Какие-то каракули, похожие на шифр…

Я с детства увлекался разными криптограммами, чайнвордами и прочими головоломками, поэтому просьба моего знакомого офицера полиции не оставила меня равнодушным, и я охотно на нее откликнулся. Тем более, что это входило в мои прямые служебные обязанности: ведь я возглавляю отдел по учету невыполненных желаний.

Примчавшись в офис зондерлингской полиции, я сразу потребовал показать мне загадочное письмо. И едва я его получил, как тут же погрузился в изучение «каракулей». Это письмецо со мной, вот оно:

Прочитав этот текст, я вначале растерялся: обычно в шифрах существует какая-нибудь закономерность, но тут ей явно не пахло, «слова» были разбросаны без всякой системы, казалось, их писал совсем неграмотный гнэльф.

И вдруг меня осенило: ну да, это письмо писал неграмотный! Знающий всего шесть букв гнэльфского алфавита! Бедняга хотел сообщить в полицию очень важное известие и написал записку так, как смог! Разумеется, ему легче было бы позвонить по телефону, но он, наверное, боялся попасть в свидетели, поэтому наверняка подписался не своим именем, а каким-нибудь вымышленным. Например: «НЕКТО ИКС». Или: «ВАШ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ».

Я снова пробежал глазами по корявым строчкам и радостно улыбнулся: так и есть, я был прав! Это «А О Б О Е А Е» означает ни что иное, как «ВАШ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ»!

Я взял авторучку и на чистом листке бумаги выписал недостающие в этих словах буквы. Потом попробовал «пристроить» их к другим каракулям. Мне сразу повезло: первое слово этого послания было «ГРАБИТЕЛИ». Загадочное «О Г А Б И» означало «ОГРАБИТЬ». Ну, а коротенькое «Б А», конечно, было обыкновенным «БАНКОМ».

Спустя каких-нибудь четверть часа я расшифровал все письмо. И мой «перевод» лег на стол начальника полиции.

– «Грабители Грош, Фюнфер и Квотер хотят ограбить банк господина Фишера. Срочно поймайте их. Ваш Доброжелатель.» – прочитал офицер и удивленно взглянул на меня: – Кто же он – этот Доброжелатель?

Когда я занимаюсь разгадыванием кроссвордов или чайнвордов, делаю расшифровки или еще что-нибудь в этом роде, то я, конечно, не прибегаю к помощи волшебства и чародейства. Но после того, как дело сделано, можно и расслабиться. Поэтому я молча произнес одно довольно пустяковое заклинание и настроился на нужную мне волну. И вскоре уловил тревожное поскуливание собачки.

– Вы знаете, господин Цапкинс, – сказал я с легким изумлением, – этот «Доброжелатель» вовсе не гнэльф! Это – собака! И она сидит сейчас под лестницей в офисе банка господина Фишера и ждет грабителей!

– О, мой Бог! – воскликнул пораженный до глубины души начальник полиции и, привстав из кресла, впился в меня выпученными глазами. – Немедленно едем к этому герою на помощь! Если пес пострадает от рук жалких воришек, то я никогда себе этого не прощу!

К счастью, мы приехали в банк вовремя. И бравые зондерлингские стражи порядка схватили налетчиков, едва только те успели появиться на пороге. А пес, который сидел под лестницей, в тот же день получил из рук самого господина бургомистра золотую медаль. Временно я хранил ее у себя, но теперь передаю награду хозяину славного героя. То есть тебе, Тупсифокс!

Глава сорок девятая

И зондерлингский чародей достал из кармана пиджака сверкающую, словно маленькое солнышко, медаль и протянул ее мне.

– А ты говорил, что Кнедлику не видать медалей, как своих ушей! – весело пихнул я в бок Пугаллино и склонился над драгоценной наградой. – Да такой медали нет ни у одной, даже самой породистой, собаки!

– Неужели она из чистого золота? – пробормотал Кракофакс. – Ни за что не поверю!

– Представьте себе – вся. На героев зондерлингцы не скупятся, – улыбнулся знаменитый волшебник.

– Ну-ка, ну-ка, Тупсифокс, дай-ка ее сюда, – сказал дядюшка, слезая с кресла. – Такие вещи нужно хранить в сейфе, а не привязывать к собачьим ошейникам вместо колокольчиков!

Кракофакс спрятал медаль во внутренний карман сюртука и облегченно вздохнул:

– Теперь я спокоен: дар зондерлингского бургомистра в надежном месте!

– Там же, где лежит и письмо Скорпины? – не удержался Пугаллино, чтобы не съехидничать.

Дядюшка смутился и, покряхтывая, вновь уселся в продавленное кресло. Почмокал губами и медленно проговорил:

– Спасибо, что напомнило нем… Так вот, господин Гэг, у нас к вам есть одно дельце…

И, выдержав небольшую паузу, Кракофакс принялся рассказывать зондерлингскому чародею о том, что привело нас в эти края: о семействе злюков, заточенных в осколок зеркала, о внезапном исчезновении Кнедлика, о просьбе Скорпины пожалеть ее и сыночка с невесткой, о покаянном письме злюков к Гэгу… Единственное о чем умолчал мой дядюшка по своей старческой забывчивости, так это о награде, обещанной ему Скорпиной. А может быть, он это сделал из скромности: не хватил хвастать нашим будущим богатством…

После того, как Кракофакс закончил свое грустное повествование, всемогущий зондерлингский волшебник ненадолго задумался, а потом, отчаянно махнув рукой, весело воскликнул:

– В конце концов, это не моя обязанность – обрекать злодеев на вечные муки! Так и быть, я сниму с них свое заклятье. Но предупреждаю: если они снова возьмутся за старое, то я им такое устрою – век будут меня помнить!

– Они вас и так не забудут, можете мне поверить, – усмехнулся дядюшка.

Обрадованные тем, что все наши проблемы удачно разрешились, мы с Пугаллино чуть было не пустились в пляс. Но вовремя одумались и, покосившись на выглядывающую из кухни фрау Пустель, дружно сказали:

– Теперь бы домой…

– Да-да, и поскорее! – поддержал нас дядюшка.

А Кнедлик, войдя незаметно в комнату, громко и радостно гавкнул: вернуться в Гнэльфбург ему хотелось, пожалуй, больше всех.

– На чем же вы поедете? – теребя черные усики, проговорил господин Гэг в легкой задумчивости. – Может быть, вас отправить домой по воздуху?

– Мы не птички, – поежился Кракофакс, – порхать не умеем…

– Полетите на ковре-самолете! – Гэг с улыбкой показал на грязную циновку, лежащую на полу. – Надеюсь, фрау Пустель ее вам подарит в счет уплаты за ваши труды?

– Вот уж не думала, что мой коврик может взмывать в небеса… – нарушила свое молчанье старая ведьма. И тяжело вздохнула. – Какая коварная штука – жизнь! Можно прожить сто лет и не узнать, что у тебя под носом было настоящее чудо. Обидно и грустно, господа, обидно и грустно!

И она, задернув шторку, скрылась на кухне.

Не дожидаясь команды от взрослых, мы с Пугаллино схватили циновку и побежали выколачивать из нее пыль столетий. Заливаясь лаем, Кнедлик помчался за нами сразу, а дядюшка и волшебник Гэг вышли из хижины чуть позже. Подойдя к нам вплотную, Кракофакс искоса посмотрел на «ковер-самолет» и проговорил:

– В том, что эта штука долетит до Гнэльфбурга, у меня нет никаких сомнений. Но долетим ли до Гнэльфбурга мы сами?

Я понял, что дядюшка страшно трусит, но признаться в этом стесняется, и решил его подбодрить:

– Если мы будем держаться друг за друга так, как ты держался за золотого гуся, то наверняка не свалимся. Можно подумать, что это у тебя первый в жизни полет!

– Надеюсь, что и непоследний…

Поглядывая на нашу разношерстную компанию с доброй улыбкой, черноусый чародей спросил:

– Ну что, друзья, к полету готовы?