Искатели злоключений. Книга 2 - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 15

– Зачем же он положил обратно фантик? – удивился я еще больше.

– А это не он, это Пфениг. Папа ругается, когда в саду мусорят, вот Пфениг и бросил пустую бумажку обратно вам в карман.

Я покачал головой и решил в следующий раз быть поосторожнее с местными детишками.

– Давай присядем? – показал я своей воспитаннице на маленькую лавочку. – Что-то ноги у меня устали.

– Сидеть сложа руки? Вот еще! – хмыкнула обиженно Гриль. – Все вокруг бегают, играют, а мы будем, как старички, на лавочке дремать? Лучше догоняйте меня, фроляйн Мотылек! – И она припустилась бежать по длинной, извилистой дорожке с такой скоростью, что ей могли бы позавидовать и Фюнфер с Пфенигом, и наш быстрокрылый Воробышек.

К счастью, я успел поменять к тому времени свои туфли на удобные кроссовки, иначе бы я не смог пробежать и двадцати мерхендюймов. Но и в кроссовках гоняться за шустрой девчонкой мне было очень тяжело. Платье все время липло к ногам, а шляпка и парик норовили постоянно слетать с головы и виснуть на колючих ветках кустарников. В конце концов я бросил безнадежные попытки догнать двуногую ракету и, напялив в очередной раз на голову осточертевшие парик и шляпку, без сил повалился на лавочку и закрыл глаза.

Из забытья меня вывел знакомый девчачий голосок:

– Ну как, фроляйн Мотылек, вам понравилось порхать по саду?

– Что-то не очень… – нехотя отозвался я, с трудом разлепляя ресницы.

– А мне понравилось!

– В этом я не сомневалась… – Я поднялся со скамейки и медленно поплелся к дому. – Идем, Гриль, тебе еще нужно позаниматься чтением.

– Я буду читать перед сном?! – ахнула маленькая мучительница. – Это вы будете мне читать перед сном! А еще лучше – рассказывать!

– Про то, как «мама мыла раму»?

Гриль снова презрительно фыркнула:

– Эту историю я уже знаю! Вы будете мне рассказывать НАСТОЯЩУЮ сказку. С ужасным началом и веселым концом. Или наоборот: с веселым началом и ужасным концом. Я не капризная – буду слушать любые.

«Кажется, девчонка стала перевоспитываться, – подумал я и взял Гриль за руку. – Капризы у нее, конечно, еще остались, но в них появились варианты. А это уже кое-что!».

Я поправил свободной рукой шляпку, сползшую вновь на правое ухо, и отворил парадную дверь:

– Входи, моя прелесть! Надеюсь, Шахерезаду ты из меня не сделаешь!

– Кого – кого? – остановилась на пороге Гриль.

– Никого… Это я так, к слову… – И я, втащив противную девчонку в дом, на четверть часа отпросился у нее на свободу.

Глава двадцать седьмая

К счастью, Гриль действительно слыхом не слыхивала о Шехерезаде. Иначе она обязательно постаралась бы сделать из меня знаменитую сказочницу в течение ближайших тысячи и одной ночи. Девчонка наверняка бы выдержала такое испытание, за это я ручаюсь, но вот я сам… За себя я не мог ручаться. Мне хватило с избытком сегодняшнего вечера, и растягивать удовольствие еще на тысячу подобных вечеров я, конечно, не хотел.

Придя через четверть часа в детскую, я застал Гриль не в кроватке, а в кресле.

– В чем дело? – вскинул я удивленно нарисованные брови. – Почему ты не легла спать?

– Потому что боюсь уснуть и не дослушать сказку до конца.

Я поперхнулся: эта девчонка когда-нибудь меня доконает – у нее на любой вопрос всегда готов сногсшибательный ответ! Присев в соседнее кресло, я ненадолго задумался. Конечно, я знал с десяток сказок, но какую из них рассказать именно сейчас этой капризуле? Перебирая в памяти свой небогатый сказочный репертуар, я незаметно для себя самого задремал – сказались тяжелый день и вечерняя пробежка по садовым дорожкам. Мой тихий мелодичный храп почему-то развеселил девчонку, и она, рассмеявшись, громко свистнула – почти по-разбойничьи. Подпрыгнув в кресле, я тупо уставился на дочку Стибриса, не понимая, в чем дело.

– Продолжайте, фроляйн Мотылек, начало мне очень понравилось! – улыбнулась ехидная малютка. – Что было там дальше?

Я мотнул головой, ловко поймал парик еще на затылке и торопливо стал рассказывать:

– Жил-был на свете один мельник. И однажды он умер…

– Какая ужасная история! – перебила меня юная слушательница. – Зато, наверное, кончится весело?

– Может быть, там посмотрим… Итак, оставил мельник своим сыновьям наследство: старшему – дом, среднему – мельницу, а младшему – кота. Взял младший сын свою долю богатства под мышку и пошел по белу свету счастья искать…

– Кота засунул под мышку?! – удивилась Гриль, и ее глаза стали похожи на блюдечки от игрушечного кофейного сервиза. – Это суметь нужно так сделать!

– Как видишь, сын мельника сумел. Так вот, пошел он прочь от родного дома и добрел, в конце концов, до реки. А жара стояла страшная-престрашная…

– Просто ужасная? – снова перебила меня любопытная девчонка. – Ну-ну, рассказывайте дальше, фроляйн!

– Только юноша разделся, чтобы искупаться, как вдруг видит: мчится по дороге к мосту через речку чья-то карета.

– Ныряй, ныряй скорее, хозяин! – крикнул ему кот. – И запомни: отныне ты не сын мельника, а маркиз Карабас!

Спихнул кот юношу в реку и давай вопить:

– Спасите-помогите! Господин маркиз тонет!

– Вот ужас-то! – снова подала голос Гриль. – Коты гнэльфов в речку спихивать стали!

– …А в карете той король ехал. Услышал он крики и приказал своим слугам маркиза Карабаса спасти. Дал бедняге одежду, заодно велел и кота приодеть. Стал наш котишка с той минуты Котом-В-Сапогах.

Я на мгновение замолчал, вспоминая, что было дальше в этой удивительной истории. Замолчала и тарахтелка Гриль. Незаметно для себя самого я снова стал клевать носом и… вновь заснул!

– И это все? – услышал я вдруг сквозь сон негодующий голосок. – На этом все и закончилось?!

– Конечно, нет! – встрепенулся я, словно ужаленный. – Они сели в карету и поехали…

– Куда?

– Никуда, просто прямо по дороге. И попали в темный-претемный лес. И вдруг увидели на полянке…

– Кого?

– Не кого, а что. Домик из леденцов. Королю домик очень понравился, и он велел слугам принести ему флюгер.

– Зачем?

– Король в детстве очень любил сосать леденцовые петушки на палочке… Так вот, залезли слуги на крышу и прилипли к ней, как мухи. И тогда из домика вышла старая злая колдунья и закричала на короля и маркиза Карабаса: «Ах, вы такие-сякие! Вы решили мой дворец съесть?! А если я сама вас съем?!». Схватила она короля левой рукой, маркиза Карабаса правой и потащила их в хлев. Заперла там в железную клетку и пошла костер разводить.

– Вот ужас-то! – воскликнула Гриль. – Да разве можно на короля кричать?!

– Конечно, нельзя. Но лесные колдуньи они такие невоспитанные…

Болтушка Гриль в который раз сбила меня с накатанной дороги, и я вновь потерял путеводную нить своей затянувшейся истории. Пока я думал и вспоминал, моя голова невольно стала опускаться все ниже и ниже, и вскоре подбородок коснулся груди, а глаза блаженно закрылись, погружая меня в успокоительную тьму.

– А куда подевался этот хлыщ в сапогах? – услышал я сквозь сладкую дрему голос неугомонной девчонки. – Неужели он бросил хозяина и удрал, как последний трус?

– Конечно, нет! – подпрыгнул я, просыпаясь. – Он дождался темноты и освободил всех до единого! И за этот подвиг король пригласил Кота-В—Сапогах во дворец на бал. Весь вечер наш герой танцевал с принцессой и только в полночь он решил пойти отдохнуть: попробуйте-ка сами постоять цуелый день на двух ногах да еще в тяжелой обуви! Его, конечно, удерживали, просили побыть еще немного, но Кот-В-Сапогах вырвался и пулей помчался по мраморной лестнице к выходу. И – обронил с левой задней лапки свой сапожок!

– На кого обронил? – тут же поинтересовалась любопытная девчонка. И очень огорчилась, когда узнала, что сапожок просто упал с кошачьей лапы и остался лежать на ступеньках, а не стукнул кого-нибудь из придворных или самого короля по голове. – И это все? – спросила Гриль равнодушным тоном. – На этом все и закончилось?