Чародей из Гнэльфбурга - Каришнев-Лубоцкий Михаил Александрович - Страница 15

Глава тридцатая

На следующий день, едва успев проснуться и слегка перекусить, Минибер снова взялся за скрипку и не выпускал смычок из рук до тех пор, пока пальцы не разжались сами собой.

– Да ты, кажется, устал? – покосился на юного музыканта владелец привокзального буфета. – Что ж, даю тебе два часа на перерыв. А потом снова берись за дело – даром тебя кормить я не собираюсь.

– Спасибо, вы очень добры… – Минибер положил скрипку в укромное место и вышел на улицу.

В этот послеобеденный час на привокзальной площади как обычно толпилось много народа. Но в толчее снующих туда-сюда гнэльфов Минибер сразу отметил странную парочку: пожилую бледную даму в старомодном сиреневом платье с коробкой билетиков в руках и крошечного старичка, сидевшего в этой коробке на мягкой атласной подушечке. Дама восседала на маленьком складном стульчике и время от времени смущенно выкрикивала: «Гадаю и предсказываю! Всего за два гнэльфдинга! Детям скидка пятьдесят процентов!»

«Все эти гадания – чушь, – подумал Минибер, подходя поближе к удивительной парочке, – но и гнэльфдинг, если честно признаться, тоже не деньги…» – Он порылся в кармане и достал из него серебристую монетку.

– Ганс, обслужи юношу! – сказала пожилая дама забавному старичку.

Малютка-эльф сполз с подушечки и нехотя нагнулся за билетом.

– Держи, мальчик, – с ехидной улыбочкой на устах произнес старичок, подавая билет Миниберу, – надеюсь, тебе повезет и твой гнэльфдинг окупится сторицей!

Минибер сделал шаг в сторону, развернул бумажку и прочел:

«Чушь какая-то! – подумал Минибер. – За гнэльфдинг могли бы что-нибудь и поумнее написать!»

– Ты разочарован? – поинтересовался малютка-старичок. – Наверное, ты надеялся узнать, где закопан клад с драгоценностями?

– Ни на что я не надеялся, – махнул рукой Минибер, – и в богатстве я теперь не очень-то нуждаюсь…

Он хотел уйти от гадалки и ее смешного помощника, но Жозефина (а это была, конечно, она!) задержала его еще на минуту.

– Не знаю, что вы там прочли, юноша, но по вашему лицу видно, что у вас неприятности.

– Пустяки! – усмехнулся Минибер. – Неприятности приходят и уходят, а гнэльфы остаются навсегда!

– Какая глубокая мысль! – восторженно ахнул Ганс-Весельчак и всплеснул восхищенно ручками. – Непременно запишу это высказывание в свою записную книжку!

Жозефина еще раз взглянула на Минибера и по выражению его печальных глаз поняла, что он утаивает от нее и всех окружающих какую-то сильную душевную боль.

– Уж не случилась ли с вами беда, мой милый юноша? – спросила она с сочувствием беднягу гнэльфа. – Если это будет в нашей власти, то мы с Гансом готовы прийти к вам на помощь!

Минибер грустно покачал головой:

– Спасибо, добрая фрау, но мне сейчас никто не поможет… Разве что Дядюшка Клаус, но он в отъезде!

– Зато вернулась его кузина! – воскликнул виноградный эльф и кивнул в сторону пожилой гадалки: – Знакомься: это – фрау Жозефина, знаменитая в прошлом колдунья и волшебница!

Минибер растерянно посмотрел на пожилую даму и неуклюже ей поклонился:

– Очень рад… Минибер…

Жозефина ответила ему на поклон чуть заметной улыбкой и, желая прекратить неуместные церемонии, сказала чуть грубовато:

– Ну, Минибер, а теперь выкладывай: что с тобой приключилось?

Глава тридцать первая

Когда Жозефина узнала о том, что случилось с Минибером, она сразу же догадалась, чьих это рук дело, ну, конечно же, колдуньи Эфалии! И Энни страдает по ее вине, и кто знает, может быть, еще окажутся в Бербурге невинные жертвы! Внимательно выслушав беднягу гнэльфа, кузина Дядюшки Клауса велела ему обязательно прийти сегодня вечером к ней в гости.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказала она решительным и бодрым голосом, – ты будешь расколдован, это я тебе обещаю!

– Госпожа Жозефина зря слов на ветер не бросает, – поддакнул Ганс-Весельчак, выглядывая из-за бортика коробки, в которой он сидел, – если она сказала, что снимет заклятье, значит, так и будет!

– Я обязательно приду, спасибо за приглашение! – обрадовался Минибер. – Дом номер семнадцать на Сказочной улице? В шесть часов вечера?

– Можно в половине седьмого! – улыбнулась Жозефина. – Мы в это время пьем с Конфитюром чай.

– Конфитюр – это наш друг, а не варенье, – пояснил Миниберу Ганс Вольфганг Теодор Блюм.

Когда окрыленный надеждой мальчишка ушел, Жозефина тихо сказала:

– Сначала мы расколдуем Энни. А уж потом возьмемся за самого Минибера. Признаюсь, Гансик, память стала меня ужасно подводить: я не помню заклятья, которым можно было бы снять чары проклятой Эфалии!

– Ничего, зато их наверняка не забыл твой кузен! Вдвоем вы утрете нос этой злюке из Бербурга!

Жозефина печально вздохнула и поднялась со складного стульчика.

– На это я и надеюсь… А сейчас идем-ка на почту, Гансик! Нужно дать срочную телеграмму одному моему приятелю.

Жозефина взяла поудобнее в правую руку коробку с виноградным эльфом и нераспроданными билетиками, а в левую подхватила стульчик и двинулась в сторону здания, над которым красовалась яркая вывеска «ПОЧТАМТ».

А вскоре телеграфистка уже передавала по своему аппарату слегка загадочный и непонятный текст:

Глава тридцать вторая

Сначала Энни собиралась терпеливо ждать возвращения Дядюшки Клауса из Гутенвальда. Но уже на следующий день ее пребывания в Гнэльфбурге томительное ожидание стало совсем невыносимым.

«Нужно ехать в Гутенвальд! – решила Энни в тот момент, когда наливала воду в ведро, чтобы делать уборку в комнате Жозефины. – Сейчас все закончу и поеду! Сидеть здесь и ждать у моря погоды – не для меня!»

Она взяла щетку, ведро с водой и пошла в комнату кузины хозяина дома. Скатала в рулон коврик и принялась подметать пол. Когда она приблизилась к книжной полке, ей вдруг показалось, что кто-то внимательно за ней следит. Девочка вздрогнула и, перестав заниматься уборкой, оглянулась по сторонам. Но никого посторонних в комнате Жозефины не было, и Энни смущенно улыбнулась: неужто ей стали мерещиться призраки? Она снова взялась за щетку и… Нет, все-таки кто-то за ней внимательно наблюдает!

Энни прошлась по комнате, стараясь заглянуть в самый укромный уголок, но кроме паучка за платяным шкафом, ни одной живой души так и не отыскала. Но ведь кто-то прожигал ее спину колючим взглядом!.. Энни прислонила щетку к стене и подошла к книжной полке, на которой стояла небольшая гипсовая фигурка сердитого гномика.

– Не вы ли, господин НЕЗНАЮКАКВАСЗВАТЬ, мешаете мне подметать полы? – насмешливо проговорила она и легонько щелкнула гипсового старичка в круглый, помидорного цвета, нос.

– Я… – беззвучно, с огромным трудом, раздвинулись алые губы статуэтки.

Энни вздрогнула и побледнела.

– Вы?!

– Я… – снова шевельнулись губы заколдованного Кракофакса. – Обещай… мне… помочь… и я… помогу… тебе…

Энни шмыгнула носом и вытерла ладошкой со лба холодный пот.

– Вы – живой?!

– Пока – нет… Помоги…

– Но как?!

– Скажите заклинание… Оно… написано… в этой… синей… книге… – Кракофакс с трудом скосил вправо нарисованные глазки и указал на толстый фолиант в атласном переплете. – Страница… триста… двадцать… четвертая… пятнадцатая… строка… сверху…

Заколдованный пуппитролль говорил, мучительно выдавливая из себя слова, и от страшного трения гипсовых губ алая краска на них полопалась, а кое-где и совсем отвалилась.

– Бедненький! – пожалела его Энни. – Ты тоже пострадал от злых волшебников!