Ветер умирает в полдень - Гельдлин Мишель - Страница 8

Если бы не железная дорога, пустыня замерла бы в своей дреме, совсем как Рок-Ривер и прочие городки-миражи.

Летом по воскресеньям площадь перед станцией пробуждается после утренней службы. В этой глуши ревностно чтят Всевышнего, здесь возвели девять храмов – церкви, соборы, синагоги, здесь нашлось место для всех сект и религий.

На утоптанной площадке сходятся чуть ли не все 13497 обитателей Рок-Ривера: по-праздничному нарядные женщины; аккуратно причесанные – правда, ненадолго – ребятишки; мужчины в джинсовых костюмах, в черных или бежевых широкополых фетровых шляпах, шнурки стягивают воротники рубах. На ногах красуются остроносые расшитые сапоги, а на кожаных поясах блестят латунные пряжки.

Автогонки со столкновениями – развлечение грубоватое, но беззлобное. На автогонках меряются силами современные рыцари; по сигнальному выстрелу из пистолета разноцветные машины с ревом срываются с места, поднимая облака пыли и обдавая зрителей запахом горячей смазки. Водители в касках, впряженные в эти тяжелые колымаги, жаждут лишь одного: добиться победы – живыми или мертвыми! Скрежет терзаемой стали, гул перегретых моторов, оглушительный грохот, когда у какой-нибудь несчастной стальной лошади отрывается передний мост или она переворачивается. Все это сопровождают радостные крики и смех толпы. Иная машина вспыхивает – под хохот зрителей, если только водитель остается цел. Чуть-чуть крови, несколько шрамов – без этого не обойтись. А для победителя – приз из посеребренного металла и чек.

Гонки чередуются здесь с родео, которое неизменно остается любимым зрелищем местных жителей. И Адриан Рэндал не пропускает ни одного родео.

Ну как не полюбоваться на это единоборство с необъезженными конями! А сделать лошадь "необъезженной" проще простого: засуньте ей кнопку под тугую подпругу, вот и все! Седоки скачут без стремян, крепко вцепившись одной рукой в моток веревки, а с помощью другой руки и ног пытаясь удержать равновесие. А если свалишься – берегись жестоких копыт мустанга! На номерных знаках машин Вайоминга даже изображен человек верхом на брыкающемся коне.

Свистят лассо, опрокидываются молодые бычки, на всем скаку опутанные веревкой и внезапно сбитые с ног. Ковбои гоняются за близорукими быками, преследуют их по пятам, приподнявшись в седле с высокой передней лукой, а потом на всем скаку прыгают им на холку и хватают обеими руками за острые рога. Только так можно повалить тяжелое животное. Но горе тому, кто промахнется! Аплодисменты тут же сменяются свистом и насмешками, а это побольнее, чем раны и ушибы.

Три музыканта на небольшом возвышении играют ритмичные и зажигательные мелодии прошлых лет; звуки скрипки, банджо и варгана заглушают крики продавцов поп-корна и кока-колы. После состязаний в коррале – веселая кадриль и бурре, как повелось с давних пор.

Родео, автогонки, кабачки, драки, вечная борьба с холодом и ветром, черная утроба шахты – таков Рок-Ривер, город веселых женщин и сильных мужчин.

Пустыня и уединение придают городу значительность. Гряды гор закрывают горизонт и тянутся вплоть до Скалистых гор. Бесконечные землисто-серые просторы, все оттенки серого: песок и гравий, гранитные, нефритовые и обсидиановые монолиты, окаменевшее красное дерево, дымчатый кварц, изумрудные или желтые агаты; камни, в которые превратилась мягкая древесина исчезнувших пальм; скопления спиральных раковин, ставшие мрамором, аммониты, затвердевшие останки ископаемых рыб – сто пятьдесят миллионов лет назад здесь было море; застывшие капли сока растений; дюны, разрушенные землетрясениями. И поверх всего этого – следы человека, жалкие и недавние по времени: наконечники стрел, копий, кремневых томагавков; железная дорога, город, аэродром, автострада – будто царапины на теле земли.

Сюда, в Красную пустыню, уходит радуга. Безжизненная пустыня? Со своего холма Адриан видит редкий бурый кустарник, содержащий ментол, с большими двуполыми красными цветками; кактусы, что питаются влагой из собственного толстого и сочного стебля; засохшие шары перекати-поле, закованные в колючую броню, которые бесшумно, как призраки, и подпрыгивая на ветру, преодолевают милю за милей. В каждой расщелине скалы прячутся муравейники, логова тощих койотов, гнезда хищных птиц, убежища скорпионов, тайные норы, где свернулись гремучие змеи. Поодаль от собак динго и овечьих стад бродят антилопы.

Нигде Адриану не дышится привольней, чем в его пустыне.

Глава 9

Суббота, 3 февраля

В субботу 3 февраля в семь часов утра я был на работе. Сначала я патрулировал улицы Рок-Ривера, чтобы отметить машины приезжих. Это длилось час или полтора.

Дарелл Фримен покусывает кончик фломастера. Он корпит над черновиком своего отчета и время от времени задумывается, стараясь подобрать верное слово. Это единственное, что его всерьез раздражает в работе. Он – человек действия, а вся эта писанина.

Затем я остановился у мастерской Фрэнка Тракера по изготовлению кузовов. Сначала мы поговорили, а потом выпили кофе в "Мустанге". Мы уже собирались уходить, когда мне позвонили от шерифа. Мне сообщили, что у восточного туннеля автострады горит красный свет – значит, на дороге имеется препятствие. Было девять часов восемнадцать минут. Я съездил к туннелю и выключил свет, поскольку на дороге ничего не оказалось. Фрэнк был со мной, и я подвез его до мастерской.

Приятно поговорить о моторах и старых автомобилях, это моя страсть. Во время дежурства, если не занят, всегда вспоминаю свой двор, джип, который вытащили из Тихого океана, "Тандерберд" с кузовом фальш-кабриолет 1955 года. Тогда у этих машин была особенно красивая форма. А еще шикарный "Харли Дэвидсон", два драндулета тридцатых годов. Обожаю возиться с такими развалюхами. Ведь это же здорово – железный лом превращать в сокровища!

Я вернулся на автостраду и двинулся к западной окраине Рок-Ривера, там я остановился и минуту понаблюдал за светофором туннеля.

В десять часов десять минут я был на Междуштатной 80, примерно в десяти милях к западу от города, как раз перед большим поворотом у столба с отметкой восемьдесят. Тут меня вызвал по рации шериф и приказал вернуться в Рок-Ривер и зарегистрировать новую машину.

Я повернул обратно. После того, как я выполнил все формальности, я поехал в гараж Главного управления, чтобы заправить свою патрульную машину. В конторе патрульный Бест представил меня новому мировому судье Биллу Имби, который заступил на этот пост два дня назад. Имби хотел познакомиться со всеми, с кем ему предстояло работать.

Втроем мы отправились в кафе "Бакинг Бронко".

Теперь-то я понимаю, как кошмарно долго тянулось то утро. Но откуда мне было знать? Потом я считал, что я в ответе за то, что произошло. Что это я виноват. Но если подумать, в чем же моя вина? Если бы я очутился там раньше – ведь я был совсем недалеко от того места, когда шериф вызвал меня обратно в город, – может, ничего бы и не случилось. Но не мог же я предвидеть это несчастье!

Я вышел из кафе и снова поехал на запад по автостраде 80. Когда я подъезжал к столбу с отметкой восемьдесят один, я сразу после поворота заметил машину на обочине. Точное время: двенадцать часов шесть минут.

Это был бело-голубой "Шевроле", 1972 года выпуска, с кузовом фальш-кабриолет и номером 4-7017 WYO. Я затормозил позади него и вышел из машины.

Авария? А может, кончился бензин? Такое часто случается. Водителя не видно. То ли ушел пешком, то ли кто-нибудь подбросил его до мотеля "Литл Америка" или до Рок-Ривера. Обычная история.

Я вернулся в машину, включил красные "маячки" и записал номер "Шевроле" в блокнот с желтой бумагой в линейку – ну, тот самый, что лежал рядом со мной на портфеле с протоколами. Рутина, ничего особенного.

Потом я опять вышел из машины, той порой посвежело, небо прояснилось, ветер утих. И тут я заметил, что окна "Шевроле" вроде запотели. Сердце начало колотиться, я незаметно расстегнул кобуру на поясе и взвел курок пистолета. В машине кто-то прятался – я был уверен. А может, водитель просто уснул здесь, у въезда в город? Пьяница, наркоман, беглый заключенный, дезертир, больной? Я осторожно подошел.