Ветер умирает в полдень - Гельдлин Мишель - Страница 21

"Одиннадцать часов я напрасно ждал помощи, я умираю от холода. А они проезжают мимо".

Джек, один из редакторов Кармоди, позвонил в канцелярию шерифа округа Красная Пустыня. Ему удалось внести уточнение: судя по всему, этот человек покончил с собой, а не умер от переохлаждения, как можно заключить из его записки.

Кармоди мгновенно понимает, какую сенсацию можно сделать из этого происшествия. Ясно, что этот человек погиб только по одной причине – независимо от того, замерз он в своей машине или покончил с собой. Точность в данном случае не так уж важна.

Он подсказывает Джеку, в каком ключе нужно подать эту информацию.

Перед камерами добродушное лицо Куки Кармоди мрачнеет, словно он собирается отчитать подчиненного. Он зачитывает телефонное сообщение из Шайенна и комментирует его:

– Только подумайте! Одиннадцать часов прождать помощи на одной из главных автострад нашей страны, но так и не получить ее! Неужели мы, американцы, стали настолько эгоистичны и бесчувственны? Ведь мы всегда славились своим неизменным великодушием и готовностью прийти на помощь друг другу. Но этот прискорбный случай свидетельствует об обратном. Человек погиб ни за что! Что же можно сказать о жителях Вайоминга, которые позволили ему умереть под фарами их машин, посреди Красной пустыни? Давайте же, друзья мои, все вместе извлечем урок из этой непостижимой трагедии. Пусть подобное больше никогда, никогда не повторится!

Вот как обстоят дела сегодня, в понедельник пятого февраля.

Вся страна была потрясена.

Стыд, почти истерика охватили Соединенные Штаты.

Жители Вайоминга и сегодня еще не забыли, что такое всеобщее осуждение. Не так легко смыть с себя обвинение в эгоизме, тем более если вы не до конца уверены в своей невиновности.

Другие телеканалы, радио и газеты подхватили и еще больше раздули шумиху вокруг этого события. Целые армии репортеров осаждали сломленных горем родственников Дэвида Уоррена, донимали всех, кто хоть как-то сталкивался с ним в Рок-Ривере.

Они комментировали, осуждали, торопились с выводами, спекулировали на чужом горе, а неделю спустя уже охотились за новыми сенсациями, мало заботясь о том, что посеяли в душах людей, которые слушали или читали их разглагольствования.

Некоторые журналисты, желая выделиться из общей стаи, сочиняли развязные статейки по поводу гибели Дэвида, муссируя разного рода домыслы. У Адриана они вызывали не меньшее отвращение, чем поверхностный и неаргументированный комментарий Куки Кармоди.

Вот что писал, к примеру, толстый нью-йоркский еженедельный журнал "Тайм":

"Заключительными словами своей передачи:

– "Вот как обстоят дела пятого февраля" – Куки Кармоди, похоже, хотел сказать: "Вот каковы американцы сегодня, пятого февраля". Но не волнуйтесь: все обстоит не совсем так.

В ходе расследования полиция выяснила, что машина погибшего находилась меньше, чем в миле от заправочной станции, а утро было свежее, но солнечное.

Автоводители, которые проезжали место происшествия всего за два часа до того, как патруль наткнулся на труп, утверждают, что не видели там никакой машины.

Заключение шерифа: погибший был не в своем уме.

История, даже подправленная подобным образом, не становится от этого менее печальной. Но, по крайней мере, пусть Америка не думает о себе так плохо."

Америка может и не думать о себе так плохо в связи с гибелью Дэвида Уоррена. Но ни один из доводов, приводимых журналистами, не выдерживает никакой критики.

Именно необдуманные оценки прессы побудили Адриана Рэндала заняться собственным расследованием. И при этом – уберечься от субъективности. Он пока еще дорожит профессиональной честностью, которая в наше время совершенно вышла из моды.

Ежедневно происходит великое множество подобных трагических случаев, но о них узнают лишь близкие пострадавших. Кармоди поднял шум вокруг случая с Дэвидом и превратил его в событие общенационального масштаба только ради того, чтобы заработать на этой истории политический капитал. Но кроме вреда это ничего не принесло. Если бы подобную лжесенсацию запустил стажер, его безжалостно вышвырнули бы из редакции за грубое нарушение профессиональной этики.

Занявшись своим расследованием, Рэндал с удивлением узнал, что информация о происшествии обошла прессу всего мира: Токио, Гамбург, Веве. Французская певица тут же сочинила плач об Уоррене. И весь этот ажиотаж породил Кармоди. Записку Дэвида всякий раз цитировали неточно, искажая ее первоначальный смысл и провоцируя тем самым всевозможные толки и пересуды.

Адриан направился к шерифу, чтобы расспросить о расследовании, которое должна была провести "Уорлд Телевижн Сервис" в Рок-Ривере.

– Какое расследование? – усмехнулся Мановски, – вы что, смеетесь, Адриан? Да они палец о палец не ударили, чтобы разобраться в этом деле. Сюда только позвонил один из помощников Кармоди и спросил:

"Это правда, что вчера на автостраде умер человек по имени Дэвид Уоррен?" И больше ничего. Ни как, ни почему. Слим ответил ему. А потом из-за этого сюда понаехали другие репортеры. Те-то, из Нью-Йорка, сенсацию устроили, а сами даже с места не сдвинулись. По-вашему, это расследование?

Черт бы побрал этого Куки Кармоди! Но старик Рэндал докопается до истины, чего бы это ему ни стоило!

Ведь этот самый популярный в Штатах и за их пределами обозреватель воспользовался смертью Уоррена, чтобы затронуть чувства людей и преподать им урок нравственности. У "Рок-Ривер Стар", газеты Рэндала, крошечный круг читателей. Но громкая слава коллеги не смущает Адриана. Он все еще верит, что наипервейший долг журналиста – устанавливать факты.

Он взялся за расследование не ради сенсации. Для громких скандалов поводов можно найти сколько угодно и помимо истории, что приключилась в Вайоминге.

Развращенное неимоверным успехом, опьяненное всемирным вниманием к своей особе, священное чудовище до того утратило чувство реальности, что вообразило, будто само по себе является событием.

И оно действительно стало событием.

Глава 23

Среда, 23 мая

АДРИАН. Значит, это произошло здесь. ДАРЕЛЛ. Да, прямо за столбиком 81-й мили.

Массивный черно-белый полицейский "Олдсмобиль" тормозит на том самом месте, которое еще совсем недавно приковывало к себе мысли всей Америки – на повороте дороги, которая огибает холм. Автострада идет немного под уклон, и ее двойную нить видно до самого горизонта. Со Скалистых гор дует свежий ветер. Бездонное голубое небо. На холмах зеленеют островки колючего кустарника. На северных склонах – сероватые пятна снега.

ДАРЕЛЛ. Машина стояла на уступе. Под правыми колесами – тонкий слой снега. Стекла запотели. А внутри – тело Дэвида Уоррена.

АДРИАН. Его "Шевроле" часто видели на обочине разных дорог, верно?

ДАРЕЛЛ. Я и сам замечал его раза три, по крайней мере. Вместе с помощником шерифа Слимом мы собрали кое-какие свидетельские показания, в основном они относятся к 2 и 3 февраля.

АДРИАН. Кто эти свидетели?

ДАРЕЛЛ. Водитель машины скорой помощи и два шофера автоцистерн, которые курсируют между нефтеперерабатывающим заводом этого старого ублюдка Кови в Ролинсе и мотелем "Литл Америка". Они знали Дэвида в лицо и остановились бы, если бы он попросил. Два дня водители грузовиков видели, как машина "Шевроле" стояла возле моста Бономо, чуть позже – между Бономо и рекой Блэк-Фок. Говорили, что в пятницу после полудня Дэвид на полной скорости обогнал караван грузовых машин у холма Перу. И уехал по дороге на Каверд-Вагон. А еще жена одного из парней видела "Шевроле" утром в субботу вот здесь, на этом самом месте, где я его и обнаружил чуть позже.

АДРИАН. Что на него нашло, как вы думаете?

ДАРЕЛЛ. Он все время был один. Могу только предположить, что он очень жалел себя. И вот мучился, мучился и в конце концов решил покончить с собой.