Революция Х - Муров Алекс - Страница 6

6

ему в нос мощно пробивает кулаком один из красноармейцев. Это был двухметровый рыжий детина, с бородой. Клим падает на пол.

– Купецкий выпороток! Бей его! Вали! – крикнул один из пьяных красноармейцев.

И на парня налетают другие бойцы ватаги и начинают жёстко охаживать его руками и ногами. Очки с его глаз слетают и падают на пол.

В комнате второго этажа, Вера лежала на кровати, с багровым пятном крови на простыне и плакала. Фёдор стоял рядом, застёгивая штаны и поправляя ремень.

– А ты, красна девица ничего… Жарко умеешь любить. – произнёс он. – Хочешь, я тебя к себе возьму? Будешь моей наложницей, а? Хочешь?

Верочка молчала, продолжая горько плакать, лишённая чести в свои пятнадцать.

– Решай… – говорит он, доставая из-за пояса револьвер. – Можешь выйти из этой комнаты и поехать со мной, будешь жить, я о тебе позабочусь. Слово Птахи! В обиду не дам, только со мной будешь… Или же… – мужчина смотрит в барабан и видит, что там одна лишь пуля. – Оставайся здесь навсегда! – Птаха кидает револьвер на постель девушки и уходит из комнаты.

Вера убирает от заплаканного лица одеяло и смотрит на револьвер, брошенный Фёдором.

Клима продолжали жестоко избивать пьяные красноармейцы. Не переставая, громко играла гармонь из проигрывателя отца. Кулаки кержаков и крестьян изрядно потрудились над лицом парня. У него почти полностью заплыл правый глаз, разбита бровь, с губы стекает ручьём кровь. Со всех сторон удары жилистых крестьян сыпят на парня, не давая ему очухаться.

– Баста парни! Прекратить, прекрати его месить! – крикнул Фёдор, медленно спускаясь по ступенькам.

Люди из его отряда замерли, отпрянули от Клима, который, обливаясь кровью, попытался встать, но не смог, упав обратно на пол. Фёдор, с диким волчьим взглядом, устремлённым на парня, медленно прошёл мимо смолкших, пьяных бойцов.

– Давненько не виделись, Клим! Я признаться, очень скучал, я очень, очень тебя ждал, друг ты мой сердешный…

– Фёдор… – стоя на коленях, произнёс Клим. – Что ты… Что ты… – и закашлялся кровью на пол. – Что ты делаешь?

– Я только что от твоей сестрицы, мы немного расслабились и поиграли с ней… Ах… – улыбнулся бледным обветренным лицом, Птахин, но большие его на выкате глаза, оставались такими же злыми и жестокими. – Какая она сладкая, на вкус, мёд! А титьки у неё какие!

– Что ты с ней сделал? – глаза Клима налились кровью. – Стерва!

– Я всего лишь сделал её женщиной… И не волнуйся! Она жива, в отличие от других обитателей этого буржуинского проклятого гнезда…

Прогремел громкий выстрел со второго этажа.

– Как жаль… – произнёс Птаха, продолжая садистски улыбаться. – Уже нет… И теперь… Единственный живой из своего рода, остался только – ты! – и главарь ватаги мощно бьёт по скулам Клима, тяжёлым кожаным сапогом. – Но это не надолго!

Клим отлетел от удара в сторону и повалился на спину, весь окровавленный, не в силах сопротивляться. Фёдор подходит к нему, наклоняется и хватая за грудки, тянет его лицо к своему. Смотрит ему в глаза и говорит:

– Знаешь, как я мечтал об этой минуте! Сколько ночей мне являлись цветные сны о дне, когда мы будем все свободны, когда мы будем вершить правосудие, когда мы вздёрнем всех зажравшихся капиталистов! Будем делать всё, что захотим! – Птаха бьёт кулаком по лицу Клима и продолжает громко и яростно ему внушать. – Убьём всех, не щадя женщин и детей, такова цена… И здесь ничего не поделать… Ведь вы все виноваты! – он вновь бьёт парня по лицу, а из его рта летят слюни. – Вы все! Гладкорожие! Вы отняли у нас детство! Вы отняли у нас свободу! – Фёдор бьёт парня реще и реще, его кулак становится багровым, кровь летит в стороны. Остановившись, чуть не задохнувшись от своей злости, он произносит. – Настал момент истины… Наш черёд! И мы отнимем у вас самое дорогое! Отнимем жизнь!

Птахин поднимается и говорит своим парням:

– А теперь поджигай этот чертов дом! – и снова обращается к Климу, поднимает с пола его разбитые очки, надевает ему их и говорит. – А ты… Пойдёшь со мной! – хватает парня за пиджак и тащит к выходу.

Когда Фёдор вытащил избитого парня на улицу, из открытых дверей повалили струйки чёрного дыма, а вместе с дымом выскочили из дома поджигатели. На улице начинался дождь.

– Вставай! – рявкнул Птаха на Клима и обернувшись к горбуну, сказал. – Револьвер! Дай мне револьвер!

Горбун протянул ему своё оружие со словами:

– Не заряжен…

Птаха резко вырвал у него оружие. Сзади них начинало всё полыхать ярким пламенем. Клим не мог очухаться, валяясь на земле в палисаднике.

– Вставай я сказал! На колени! – Фёдор сам посадил полу мёртвого парня на колени перед собой, а сам встал рядом, заряжая пулями, револьвер. – И так, мой старый друг, настало время нам с тобой прощаться. Помнишь, как давным-давно, когда мы были желторотыми юнцами, с неба что-то рухнуло на землю, а ты мне сказал, что ты хозяин земли русской? Помнишь? Ты мне сказал, что я принадлежу тебе? Что так и должно быть! Вот видишь! Всё не так! Всё совершенно не так! – Фёдор направляет заряженный револьвер на голову Клима. – Есть справедливость на Земле!

Дождь начинал идти сильнее. Клим сидел на коленях и смотрел через разбитые очки в пустоту. В его взгляде было чувство полной обречённости. Над ним стоял главный идейный боец красной армии с револьвером в руке, нацеленным на его голову. Мужчина с оружием, тихо давит пальцем на курок, со словами:

– Во славу великой революции!

Происходит выстрел. Брызжет кровь. Пуля пробивает висок молодому человеку. И в глазах его всё темнеет. Партизаны расходятся.

Глава 4

В тот же кровавый вечер, ватага Фёдора Птахи шумно и весело отмечали расправу над кулаками семьи Орловых в кабаке деревни. Вино и водка лились рекой. Длинный деревянный стол ломился от спиртного и закуски. Всем было весело, все шумно разговаривали и смеялись, один лишь Фёдор сидел мрачный и пил рюмку за рюмкой, себе в углу, словно белая ворона.

– Надо будет после по селу пройтись… Здесь в селе бабы есть? Я бабу хочу! – кричал один мужик – бобыль.

– А ты каких любишь? – спрашивает его другой.

– Толстомясых! – показывает он на себя, будто он баба и у него висят груди. – С большим выменем! Доярок люблю! А тощих тёлок я не уважаю!

– И я тощих не уважаю… Взяться подержать не за что!

– Хочу! Хочу! Хочу! Бабы! Где вы! – кричал и смеялся один из компании.

Фёдор выпил последнюю рюмку и вышел из-за стола.

– Птаха, ты куда? – спросил его горбун.

– Устал я… Покимарить надо… – сказал Фёдор и поднялся на второй этаж кабака, в маленькую комнатку для отдыха. – Не беспокоить… Всем скажи! – добавил он горбуну, открывая дверь.

– Как скажешь, ты главный…

Фёдор вошёл в комнату и захлопнув дверь за собой, зажёг лампу. Внутри было одно маленькое окошко, деревянная тумбочка, железная кровать, и всё помещение было обклеено революционными плакатами с самым главным зачинщиком революции – Лениным. Мужчина снял куртку и достав из её внутреннего кармана шприц, жгут и склянку с морфием, присел на деревянный пол.

Поражённый его пулей, Клим, лежал, весь залитый кровью, на земле, всё ещё живой, его сердце продолжалось биться. Рядом с его телом догорал его родимый дом с его роднёй. Кружили вороны. Темно. Лил дождь. Сердце у парня бьётся всё медленнее и медленнее, пока совсем не останавливается. Клим умирал, а ему снился яркий фантастический сон. Вот как всё было…

Клим стоял меж высоких холмов, усеянных травой. На нём ни капли крови, весь он чистый, в белой рубахе. Рядом с ним плещется широкая могучая река. Клим видит, как в лодку забираются его мёртвые родственники. Со всех ног бросается он к ним вниз. Но не успевает. В лодке сидят его брат, матушка, дед и отец, и когда туда забирается последней его сестра Верочка, лодка отходит от берега. На лицах у всех родных ему людей – никаких эмоций.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.