Серафим - Кочетков Виктор Александрович - Страница 4

4

наделав множество копен. Через три-четыре дня сено в копнах слежится, их обвяжут веревкой и трактором подтянут друг к другу. Соберут вместе пять-шесть и начнут метать стога. Всю эту технологию он знал с детства, каждое лето с отцом помогал бабуле.

Объятая зноем степь ликовала и радовалась жизни. Все ее обитатели, грызуны, насекомые, птицы и степные лисы, рыси, прячущиеся в лесных колках прыгучие зайцы-русаки, осторожные серые волки и вездесущие хорьки-хори, частенько хулиганящие по ночам в курятниках, вся эта живность жила и обитала, плодилась и размножалась в этих бескрайних полях. Одеяло степных трав и скромное очарование луговых цветов надежно укрывали полевых жителей.

Ближе к лесным островкам сверкали россыпью гранатовых ожерелий земляничные поляны, а на живописных опушках теснились зарослями кусты дикой малины. В больших котлованах, вырытых для водопоя пасущихся на разнотравье домашних животных, плескались пескари и гольяны. Все было родным, знакомым до слез.

Игорь отправился к речке искупаться и освежиться. Все вокруг дышало свободой, жизнью, незаметным глазу движением. Хотелось кричать от восторга перед побеждающей природой, гармонии мироздания и духа расцветающей земли. Бежать и мчаться, взлететь над полями и перелесками, прыгнуть в прохладную речную воду. Восхищенная душа с упоением пела и переполненное силой жизни тело не выдержало…

Он торопливо понесся к видневшемуся берегу, сбрасывая на ходу одежду и не думая ни о чем в порыве буйного торжества. Река приняла его в свои объятия, ласково встретив упругими волнами. Искрящимися блестками сверкающих на солнце брызг окатила кипящую голову и, мягко поддерживая снизу, плавно понесла вдаль.

Он плыл вразмашку, нырял, выскакивал на поверхность, уходил в глубину, старался достичь речного дна, отталкивался и выпрыгивал из воды, словно резвящийся молодой дельфин. Наконец утомился, лег на спину и отдался воле неспешного течения.

Как спокойно, хорошо!.. Игорь открыл глаза и долго смотрел в звенящее бездонной синевой вечное небо. Высоко-высоко в ультрамариновом пространстве грациозно парила и плавно описывала сужающиеся круги какая-то черная птица. Поднимаясь и опускаясь, послушная воле воздушных приливов она, тем не менее, не улетала далеко. Видимо это были ее владения, и птица зорко следила за происходящим на земле. Опустившись еще ниже, резко, камнем ушла вниз. Несколько мгновений и она опять в воздухе. Игорь узнал птицу, это был большой степной коршун. Было что-то грозное и зловещее в облике этого безжалостного хищника. Он не стал подниматься в вышину, а все продолжал кружить над рекой, хрипло крича что-то на своем птичьем языке.

Будто что-то задело правую ногу, погладило легонько и отпустило. И тут же вцепилось мертвой хваткой, потащило, поволокло на глубину. Не успев, как следует напугаться, Игорь падал в речную бездну, ничего не понимая от ужаса. Неведомая потусторонняя сила увлекала в мир поросших тиной водяных и холодных русалок, бесчисленного множества утопленников и отвратительных болотных кикимор. Душу сковал страх смерти, сознание отказывалось верить. Каждая его клетка, каждая частица тела, каждый атом его существа кричали: «нет!»

Ощутив под ногами песчаное дно, из последних сил, мощно, будто на последних соревнованиях, где ставкой была жизнь, отчаянно оттолкнулся ногами. Пробкой выскочив на поверхность рванулся к близкому берегу. Выполз на четвереньках и в изнеможении рухнул на землю. Долго лежал, все не мог отдышаться, успокоить чуть было не разорвавшееся сердце. Сколько так прошло времени, даже не помнил. Наконец поднялся и медленно побрел, подбирая свою одежду.

А вокруг все радовалось солнечному дню. Ничто не изменилось, было по-прежнему легко и спокойно. Лишь черного коршуна нигде не было видно…

«Что это было? – Игорь всерьез задумался. – Наверно пригрезилось, просто зацепился ногой за корягу…»

Вздохнул облегченно и сразу повеселел: «Ну конечно, ерунда какая-то. Скажи кому, смеяться будут. Это после той ночи всякие мысли в голову лезут!..»

Отдохнув после жаркой деревенской баньки, плотно поужинав, стал собираться.

– Пойду в клуб схожу, развеюсь, – Игорь обнял старушку.

– Сходи, дело-то молодое, – она гордилась внуком. – Придешь, покушай, я на столе оставлю.

В клуб привезли фильм «Пираты ХХ века». После сеанса будут танцы. День был субботний и вся деревенская молодежь, да и многие люди семейные подтягивались на площадь перед клубом.

Будто маленькие ручейки весной сбегают в большой водоем, так заполнялось народом свободное пространство. Здоровались, смеялись и рассказывали разные небылицы. Игоря узнавали, подходили поприветствовать, останавливались, разглядывая городского красавца. Скоро вокруг него собралась кучка молодежи – знакомые, приятели, друзья из детства. Он весело шутил, крепко обнимался, приветствуя простодушных сельчан. Все выросли, сильно изменились, стали настоящими мужиками, многие по последней деревенской моде отпустили длинные волосы и густые усы.

Все это было так наивно, мило доброму сердцу Игоря, он любил их и часто вспоминал. Они определенный этап в его жизни, что было очень дорого ему.

– А чего мы стоим? Пошли в чайную!

– Да ты что, Игорь? Угощаешь? – парни загомонили и толпой двинулись к дверям кафе.

– Ящик красного!

– Ого! – заревел народ.

– Давайте ребята, давненько не виделись!.. – он был искренним и щедрым.

Сидел и слушал веселый гомон, смешные рассказы о сельской жизни, армии, совхозе. Вино лишь пригубил. На душе было не спокойно. Волновался и знал, что сегодня увидит ее, свою первую любовь. Надю, Наденьку…

Два года пролетели. Переписывались, но закрутился он, замотался, загулял. Девчонки были у него. А ведь любил ее одну!.. Первое касание, первый поцелуй. Жаркие объятия, чудные ночи, чувственные признания. Все лето прошло во влюбленном угаре. Ничего у них серьезного и не было, но те чувства, слова, ощущения, – нет, не забыть такое никогда, как волшебную сказку, рассказанную в далеком детстве…

Игорь вышел из душного накуренного помещения. Площадка поредела, уже начали запускать в клуб, и зрители помаленьку занимали места. Он скользил взглядом по нарядно одетым женщинам, вглядывался в разрумяненные лица. Искал. Но, ее нигде не было видно. Он заволновался, немного сник…

Наконец среди группы стоящих девушек промелькнул знакомый образ. В ногах обнаружилась дрожь, щеки побледнели. «Надя!» – искрой блеснуло озарение.

Она не замечала его. Улыбалась, слушая щебетание подруг. Два года как в памяти осталась хорошенькая девочка, юная невысокая девушка, обаятельная и нежная…

Теперь же он наблюдал красивую молодую женщину, загадочную и пленительную, зрелую, но в то же время девственно-чистую, желанную Легкое платье и высокий каблук усиливали границу талии, стройность загорелых ног. Упругая грудь выделяла силуэт, а тонкая шея, переходя плавным изгибом в линию спины, придавала фигуре особенную грациозность, граничащую с надменной недоступностью. Густые вьющиеся волосы ниспадали на плечи, лицо сияло в лучах заходящего солнца…

Он не верил своим глазам. Как-то сжался, потускнел на фоне столь восхитительного соцветия, воплотившего в себе грезы и мечтания поэтов Серебряного века.

Надя повернула голову,