Ветер времени - Кочетков Виктор Александрович - Страница 7

7

слезы, сжимая его тонкую руку. Отец не приходил в сознание, всхрапывая все реже и реже. И наконец, глубоко вздохнув в последний раз, вытянулся и замер, навсегда покидая бренную землю.

Что-то ударило в сердце, оглушило, взорвалось тысячами осколков, подхватило, понесло. Виктор вскочил на ноги, не помня себя от горя. В смутном тумане видел, как рыдают родные, как дядька снимает с петель межкомнатную дверь…

Вытирая бегущие без остановки слезы, в сильнейшем смятении выбежал на улицу, еле успев надеть шапку и пуховик. Шел, куда глаза глядят, по вечернему городу, не видя дороги, не зная направления. Острое чувство несправедливости, какой-то обиды, жгло изнутри, разъедало сраженное бедой сердце. Отцу было всего сорок шесть…

Сам не упомнил, как оказался дома у Малыша. Сидели за столом, пили водку, поминали. Виктор заливал в себя алкоголь стаканами. Ничего не брало. Горькие воспоминания об отце разрывали душу.

В молодости отец часто ходил в лес на лыжах и привозил оттуда маленькому Вите лакомый «заячий хлеб». Он не знал, что обычный кусок белого хлеба ложился в карман куртки и за много часов промерзал на холоде насквозь. Отец говорил, что встретил в лесу зайца и тот просил его передать сыну гостинец. Хлеб казался необычайно сладким и вкусным.

Когда Виктор немного подрос, отец научил его стоять на лыжах, и они надолго уходили в лес. На обратной дороге Витя уставал и сильно мерз. Отец грел ему своим дыханием окоченевшие пальцы и сильными руками растирал побелевшие щеки. А он все хныкал, и отец быстро разводил костер. Они долго грелись возле жаркого огня. Затем отец скреплял несколько лыжных палок вместе, брал сына на прицеп и с невероятной скоростью летел по искрящейся в солнечных лучах лыжне. С еловых ветвей осыпался пушистый снег, ветер свистел в ушах, клубилась снежная пыль. Витя радостно смеялся от восторга, представляя, что они несутся по густому сказочному лесу и никакие волки и медведи ни за что не смогут их догнать…

Вите было лет пять, когда отец взял его кататься на теплоходе. Они сидели на верхней палубе и любовались широкой рекой. Остановились у пристани, и отец с дядькой, велев ждать их, ушли. Витя увидел, что они уже на берегу и куда-то уходят. Ему показалось, что его бросили. Он со всех ног кинулся вдогонку. Спрыгнув с шаткого трапа, встревожено метался среди входящих и выходящих пассажиров, в панике хватая людей за рукава. Наконец, зарыдав, опустился на землю и закрыл лицо руками. Сквозь слезы видел, как отходит от пристани теплоход, как тревожно бегают по палубе отец с дядькой, разыскивая его. Он вскочил, закричал, замахал руками. Его заметили, но теплоход быстро удалялся и вскоре исчез в сияющей речной дали. Он остался совсем один.

Неподалеку загорала молодая семейная пара с маленьким ребенком. Они все хорошо видели. Пригласили мальчика Витю к себе, накормили, успокоили. Через несколько часов теплоход вернулся. Отец с виноватым видом очень просил его ничего не рассказывать матери.

Эти эпизоды детства ярко вспомнились Виктору. Он с невыносимой грустью и тоской рассказывал об этом тестю и жене Малыша, не забывая опрокидывать рюмку за рюмкой, вытирая бегущие слезы. Сергей слушал, стоя чуть в стороне, понурив голову и надолго замолчав. Внезапно схватил остро отточенный нож и с силой полоснул себе по пальцу, развалив мякоть до кости. Все вздрогнули от неожиданности. Жена испуганно вскрикнула, бросилась бинтовать рану. А он так и стоял, не зная чем помочь убитому горем другу, и кровь стекала на пол тонкой струей, а глаза остановились, полные слез…

После похорон Виктор чуть успокоился и, взяв себя в руки, с невероятным усердием погрузился в тренировочный процесс, стараясь спокойнее вспоминать о тяжелой утрате, бережно храня светлую память о безвременно ушедшем отце. Поступок Сергея, исполненный глубокой беззаветной жертвенности, навсегда отпечатался в душе Виктора.

* * * * *

Вскоре в тренажерном зале появились три сногсшибательные молодые красавицы. Вместе с ними занималась женщина с интеллигентным лицом. Девушки вели себя независимо, делая вид, что их ничего кроме собственной персоны не интересует. Весело смеялись и долго не отводили критических взглядов от многочисленных зеркал. Внимательно рассматривали себя со всевозможных ракурсов, будто готовились к фотосъемкам.

Потрясающие гибкие фигуры, безупречной формы стройные сильные ноги. В коротких тугих майках-топах, открывающих белизну плеч, линию груди. С сияющими золотыми волосами, прихваченными в крепкий узел сине-красными лентами и спадающими сзади наподобие хвоста. С прямой величественной осанкой, узкой талией и притягивающим заинтересованные мужские взгляды открытым животом, произвели на физкультурников неизгладимое впечатление.

Изображая равнодушие, парни бросали частые быстрые взгляды украдкой, будто бы невзначай. Но девушки были опытными в таких элементарных играх, без малейшего труда просчитывая мужские хитрости.

Спортсмены смущались, краснели, уводили в сторону бегающие от странного стеснения глаза. Иногда зазевавшийся не успевал отвести взгляд и сидел, открыв рот, остановив зачарованный взор, наблюдая, как упорно девицы тренируют внутреннюю поверхность бедра.

Рассерженные дамы устремляли на любознательного простака огнепалящие яростные взгляды. Недалекий ценитель на глазах исходил испариной, покрывался малиновыми пятнами. В неистовом смятении бросался то к одному спортивному снаряду, то к другому, мечтая провалиться сквозь землю от прожигающих флюидов. Девушки внимательно следили за мечущимся недотепой и когда тот, не находя себе места, в состоянии легкой паники покидал зал, они весело смеялись вслед.

Это весьма отрезвляло беспечных донжуанов. Никто не хотел оказаться в неловкой ситуации, все боялись оскорбить свою чувствительную гордость.

Насмешницы подобно античным богиням грациозно передвигались, иногда чуть пританцовывая под негромкую музыку и совершенно игнорируя окружающих.

Виктор и Сергей здорово приуныли. Уровень красавиц был для них недосягаем. Другие девушки в спортзале поблекли на фоне столь блистательного триумвирата. Возмутительницы спокойствия интересовали всех.

Андрея Колобко, старшего тренера клуба, который показывал им различные упражнения, забросали вопросами. Но он лишь таинственно улыбался и уводил разговор в сторону. Тренер без сомнения знал многое, но по какой-то причине предпочитал помалкивать.

Несколько недель неизвестности только раззадорили любопытство занимающихся. Нимфы тренировались старательно, временами окатывая особо ретивых самцов презрительными усмешками.

Зато их подруга, вполне симпатичная пышнотелая наяда, улыбалась приветливо и открыто, заинтересованно смотрела на пытающихся произвести на нее неизгладимое впечатление мужчин. Те упруго пружинили грудь, принимали странные и глубокомысленные позы; напрягая мышцы позировали, сами того не замечая, делая вид будто рассуждают о чем-то, стараясь казаться умнее чем на самом деле.

Иногда девушки увлеченно шептались меж собой, видимо обсуждая какие-то важные вопросы. Загадочные дискуссии заканчивались громким веселым смехом, что ставило мужскую часть коллектива в состояние полнейшего недоумения.

Делались различные предположения, выдвигались гипотезы, даже возникали споры. Часть физкультурников стояла за то, что это заезжие стриптизерши из