Ветер времени - Кочетков Виктор Александрович - Страница 21

21

а собирают обабки и подосиновики. Сушат на зиму, а на засолку идут рыжики, грузди. Леса там девственные, щедрые, густые. В еловых зарослях пасутся дикие кабаны, а по таежному бурелому бродят осторожные лоси. Зайцев, куропаток не счесть, медведи и волки ведут себя спокойно. Вот только хитрые лисы пошаливают иногда, воруют по ночам домашнюю птицу.

Эти отрывочные сведения с трудом удалось вытянуть из немногословного дяди Васи. На мясокомбинате становилось меньше работы. Животноводческие хозяйства все реже пригоняли на бойню скот. Резко сократился выпуск продукции. Работали по два-три часа в день. Народ отправляли в бессрочные отпуска, зарплаты сократились. Льготные покупки прекратились вообще.

Ситуация в стране ухудшалась с каждым днем. Цены взлетали, магазины пугали пустыми полками, купить что-либо можно было только на рынках. После разорительной павловской реформы, когда миллионы сограждан потеряли все свои сбережения, возник дефицит наличных денег. Предприятия рассчитывались с работниками и между собой бартером, собственной продукцией или еще какими-нибудь непрофильными товарами.

Сергей и Виктор давно подумывали об увольнении, но уйти было некуда, везде царил развал и неразбериха. Идея с заготовкой грибов показалась заманчивой. Уговорили Василия съездить к себе на малую родину, написали заявления об отпуске.

Дядя Вася покинул Старые Плывуны еще подростком больше сорока лет назад. Освоился в большом городе, женился, и раз в три года приезжал в гости к брату. Добираться туда было непросто. До Пихтовки ходил междугородний автобус, а потом приходилось почти девяносто километров трястись по бездорожью на попутках.

Тем не менее, встретились с Антанасом, позвонили брату, рассказали перспективный замысел-прожект. Тот обещал всячески содействовать, мобилизовать жителей. Сообщили дату прилета и отправились на комбинат.

Там в отделе снабжения закупили семьдесят килограмм свежего сервелата и десять ящиков говяжьей тушенки. Предприниматель рассчитался наличными деньгами, и начальник отдела с благодарностью жал ему руку, заискивающе глядя в глаза и предлагая купить еще полтонны субпродуктов. Следующим утром Петр отвез всех в воинскую часть, и командир полка сам лично сел за штурвал. Он тоже был в доле.

Сельчане с восторгом приветствовали прилетевших заготовителей. Обнимали Василия, помогали выгружать вещи. Село было совсем небольшим, тридцать семь дворов, и Антанас с председателем быстро осмотрели хозяйство. Затем пояснили людям задачу, хотя они и так все знали. Желающих помочь в заготовке грибов разделили на две бригады. Одна группа собирает непосредственно лисички. Другая часть готовит грибы и инвентарь к засолке. Всего набралось девятнадцать добровольцев, в основном женщины. Они были готовы уже с завтрашнего утра приступить к работе. Олигарх сообщил, что труд будет достойно вознагражден деньгами и мясопродуктами. Подчеркнул, что целебные грибы ждет зараженная радионуклидами Европа, до сих пор так и не оправившаяся от последствий Чернобыльской трагедии.

В амбаре обнаружили много растрескавшихся деревянных бочек, и умельцы сразу принялись очищать, перебирать, заново собирать тару, подгоняя металлические обручи и прокладывая швы паклей.

Население Старых Плывунов состояло из пожилых людей. Молодежь после окончания восьмилетки уезжала в город или район. На данный момент на хуторе проживали около семидесяти человек, включая маленьких детей, которых молодые родители привозили к бабушкам и дедушкам, а потом долго не хотели забирать.

Председатель дядя Шура был седым одиноким бобылем и обитал в небольшом пятистенке. Василий поселился у младшего брата. Витю определили к бабке Маланье, строгой и очень сердитой. Вдовая Наталья, высокая полнотелая молодка, встречавшая хлебом-солью дорогих гостей, уцепилась за Малыша и тотчас забрала пораженного сатира на постой в свою хату.

Когда устроились с жильем, Антанас душевно простился с деревенскими жителями. Селяне подарили ему и Степану небольшой бочонок гречишного меда и полковник, растрогавшись, перецеловал всех бабок на прощанье. Договорились держать связь через командира.

Вертолет взревел винтами и, легко оторвавшись от земли, гудящим шмелем растворился в сияющем небе.

Вечером, отдохнув после жаркой раскаленной бани, выпив полведра душистого кваса, устроили в честь прибытия пиршество.

В горнице у Натальи длинные столы были накрыты нехитрой крестьянской снедью. Особое место занимали огромное блюдо с тонко нарезанной копченой колбасой и ведерный чугунок с картошкой и тушенкой. Сервелат в Старых Плывунах был большой редкостью, и оттого глаза жителей горели голодным интересом. Гости привезли с собой несколько бутылок «Столичной», а сельчане выставили ядреный, забористый самогон.

Малыш с хозяйкой торжественно, будто новобрачные, восседали во главе стола. Чуть не весь хутор собрался поглазеть и пообщаться с городскими заготовителями и Василием, который, судя по всему, стал большим человеком, раз прилетел с начальством на вертолете.

Деревня одиноко стояла окруженная глухими лесами и болотами, далеко от широких караванных путей и асфальтовых дорог. До ближайшего села добираться было около двадцати верст. Раз в неделю в село шла машина-будка-магазин из ближайшего районного центра. Привозили свежий хлеб, крупу, сахар, рыбные консервы, муку. Почту и пенсии выдавал уполномоченный из района. Зимой отряды охотников-зверобоев уходили в тайгу. Добывали шкуры зайцев, лисиц, белок, прочего пушного зверя, сдавали государству. А летом занимались хозяйством. Молодые уезжали в город на заработки.

Натали, именно так Серега стал называть свою хозяйку, счастливыми глазами смотрела, как заезжий молодец с хрустом поглощает квашеную капусту с клюквой. Она будто сошла с кустодиевских полотен, поражая обилием соблазнительных форм и яркого девичьего румянца. Крутобедрая лесная наяда имела двенадцатилетнего сынишку и шестнадцатилетнюю дочь, которая прошлой осенью поступила в ветеринарный техникум и жила теперь в Искитиме. Пять лет прошло, как на охоте случайно провалился в полынью и навечно ушел под лед муж Тимофей. С тех пор вдова ни о чем и не помышляла, как вдруг судьба одарила ее таким видным мужчиной, который, к тому же, утверждал, что не женат и без ума от высоких дам.

После первого тоста быстро опустело блюдо с сервелатом. Загоревшие дочерна морщинистые руки, с навечно въевшимся земляным налетом, торопливо тянулись, хватали кривыми пальцами сочащиеся прозрачной слезой янтарные копченые ломти.

Нарезали еще порцию, которая исчезла сразу после второго тоста. Селяне закусывали, нахваливая продукт, и закатывали к потолку посветлевшие глаза. Вскоре после третьего тоста чугунок стоял опустевшим, а захмелевшие обитатели Старых Плывунов заметно повеселели.

Очки Василия бликами отражали льющееся сверху электрическое свечение. По правую руку ветерана сидел брат-председатель. Слева – друг его босоногой юности, а ныне школьный учитель, Дымка. Вообще-то звали педагога Дмитрий Сергеевич, но селяне не любили длинных имен.

Удивительно, но во всей деревне имелись всего две фамилии, два клана-династии. Буторины и Шмидты. Все находились в близкой и дальней родственной связи друг к другу, жили одной дружной семьей. На хуторе стояла школа-четырехлетка. После нее школьники доучивались в районе, в интернате. Должности директора, преподавателя и завхоза совмещал Дымка, – неунывающий худосочный мужичок интеллигентной наружности. У него одного в деревне был мотоцикл с