Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П - Страница 94

94

не был “лириком”. Физики помельче бывают и “сухарями”.

– В журнале “ЭКО” (№4 за 1974 г.) говорится, что в Англии использование ЭВМ для управления производством считают неэффективным. Как Вы относитесь к такому утверждению?

– Пусть это утверждение остается на совести журнала “ЭКО”. Англия такого мнения не разделяет. Я совсем недавно встречался с английскими специалистами, которые, напротив, считают, что в настоящее время невозможно было бы управлять английской экономикой, если бы остановить компьютеры.

Эффективность использования ЭВМ только тогда высока, когда учитываются различные факторы управления – экономические, организационные и социальные. Ну а у вас, на вашем заводе, в гальваническом цехе, разве малый эффект дала система? Ваш гальванический цех был тормозом для дальнейшего развития производства на “Арсенале”. Как только поставили управление с помощью ЭВМ, так сразу же в 1,5 раза возросла пропускная способность цеха.

В Англии, кстати, как и всюду, есть примеры и эффективного, и менее эффективного использования ЭВМ в управлении производством, потому что всюду есть люди более умелые и менее умелые, более умные и менее умные.

– Можем ли мы с введением АСУ выявить некомпетентность руководителя?

– Безусловно, еще как! И это часто становится одним из важных психологических барьеров при внедрении автоматизированных систем управления. Но, вместе с тем, для инициативных руководителей введение АСУ создает очень большие преимущества.

– Я слышал, что США приобрели лицензию на машину “МИР-2”, одним из создателей которой являетесь Вы. Налажено ли производство этих машин в США?

– Дело в том, что американская фирма IBM купила машину “МИР-1” с выставки в Лондоне в 1968 году. Именно машину, а не лицензию. Мы не были на выставке, а если бы были, то продали бы, конечно, лицензию. Это наша внешнеторговая организация, обрадовавшись, что США готовы на первую покупку нашей вычислительной техники, сразу продала эту машину.

Ну, а американцы, поскольку лицензии не покупали, сразу “расковыряли” машину. Они ее, естественно, не повторяли, потому что машина “МИР-1” на то время (в 1968 году) по своей технологии отстала от американского уровня. Она была еще на транзисторах, а американцы в то время уже делали машины на интегральных схемах, поэтому повторять ее им было ни к чему. Они просто взяли два принципа организации микропрограммной памяти, которые там были заложены, и реализовали их в своих машинах “IВМ-307”.

– Известно остроумное высказывание Бернарда Шоу о специалисте: “Человек, который познает все лучше и лучше во все более и более узкой области, в конце концов будет знать все... ни о чем”. “Многие исследователи после того, как развитие наук заставило их специализироваться, болезненно ощутили это прогрессирующее сужение своего кругозора”, – это высказывание одного из ученых-кибернетиков Косса. Ощущали ли Вы “сужение своего кругозора”? Нашли ли Вы выход из создавшегося положения?

– Я все время стремлюсь заниматься несколькими областями исследований и разработок в пределах той же кибернетики. Скажем, одновременно занимаюсь вопросами макроэкономики, макроэкономических моделей, теорией проектирования электронно-вычислительных машин, теорией автоматов и вопросами социологических моделей. Это одна сторона дела. Во-вторых, я читаю реферативные журналы, различного рода обзорные статьи, обобщающие информацию о смежных с моей специальностью областях знаний. Сведения о развитии более удаленных от моей специализации областей науки я получаю из популярных журналов сравнительно высокого, серьезного уровня (типа журнала “Природа”). Благодаря этому я сохраняю определенный кругозор в науке.

– Известно, что основным условием научно-технического прогресса является опережающее развитие науки. Каково соотношение в Вашем Институте фундаментальных исследований и прикладных разработок?

– В Институте мы придерживаемся принципа “единства дальних и ближних целей” У нас сейчас, скажем, проводится фундаментальное исследование, которое, я уверен, перевернет представление о математике в XXI веке. Мы строим новую математическую логику, новую систему автоматизации доказательств. Мы предполагаем, что точно так же, как раньше был пройден этап автоматизации вычислений, в результате чего обычная арифметика выродилась, поскольку человеку уже не надо заниматься счетом, в будущем и доказательства теорем будут делаться на машинах, хоть и с помощью человека. Вся эта программа рассчитана до 90-х годов.

Это фундаментальное исследование, а практическим выходом из этой программы являются машины “МИР-1”, “МИР-2”, “МИР-3” и теперь уже задуманная “МИР-4”. То есть мы и народному хозяйству что-то такое даем по пути.

– Какую долю исследований, проводимых в Вашем Институте, выполняют люди в возрасте 25-35 лет?

– Не могу назвать точную цифру, но, во всяком случае, больше половины. Вообще в математике, в теоретических дисциплинах самый хороший период это именно 25-35 лет, ну, может быть, 40 лет. После этого, как правило, острота мышления в дедуктивных областях снижается. Правда, ученый к этому времени становится более эрудированным, если он продолжает над собой работать. Он может ставить более интересные и глубокие проблемы и определять новые научные подходы, но если речь идет о том, чтобы решить, доказать конкретную трудную теорему, предположим в математике, то 50-летнему уже трудно состязаться с 25-35-летними. Это общее правило. Есть, конечно, исключения, но, как правило, это так.

– Как сосуществуют промышленный шпионаж и централизованные системы управления?

– Очень даже здорово сосуществуют. Вот эти самые системы управления очень часто используются для целей промышленного шпионажа. Скажем, существуют две конкурирующие фирмы, у каждой из которых есть свои технологические и экономические секреты. Вы составляете какую-то модель как бы вы действовали в условиях вашего предполагаемого противника. Это требует очень больших вычислений, и надо сказать, что в американских машинах очень много времени отнимает решение этих задач.

Кстати, в этом одно из многих преимуществ нашей социалистической системы, поскольку нам таких задач решать не надо. Мы можем обмениваться планами и техническими новинками между нашими предприятиями, министерствами и т.д.

– В каких областях науки мы впереди и в каких отстаем?

– Тут, прежде всего, надо различать собственно науку и ее использование.

Если, предположим, мы не можем сказать, что мы впереди США в области использования компьютеров в экономике, то в области, скажем, теории вычислительных машин мы имеем такие достижения, которых американцы в настоящее время не имеют. И в области методов решения экономических задач на машинах мы имеем такие достижения, которых у американцев тоже нет. Поэтому происходят парадоксальные вещи. В позапрошлом году была переиздана Британская Энциклопедия (она сейчас совместная американо-английская). Основную статью по кибернетике для этой энциклопедии заказали мне, а не американскому ученому. Сами понимаете, что зря это не делается. Этот факт является свидетельством того, что наука у нас на высоком уровне. Причем это, конечно, не только признание высокого уровня науки у нас в Союзе. А вот если речь о технологии, о технологических проблемах, стоящих ближе к производству, то я с сожалением могу сказать, что здесь мы явно отстаем от американцев.