Академик В. М. Глушков – пионер кибернетики - Деркач В.П - Страница 101

101

как наши, так и московские, новосибирские. Тогда А. А. Ляпунов[30], А. Н. Колмогоров16 много помогали нам. Но, правда, Колмогоров себе и забирал многих. Организовали школу-интернат в Феофании[31]. Сначала это было целиком наше учреждение, под нашей эгидой оно было сделано и программы в нем тоже были наши. А затем был передан этот интернат университету, который ввел в программу уже и физику, и все другие специальные предметы. А сначала была только кибернетика (конец 50-х – начало 60-х гг.).

Мы начали читать лекции (сначала я, а потом и остальные) в доме научно-технической пропаганды для переподготовки инженерно-технических работников сначала города Киева, а позже мы вышли на всю Украину. Нам помог очень сильно комсомол. ЦК ЛКСМУ взял шефство над этим делом; были организованы кибернетические школы в крупных городах, где, прежде всего инженерно-технический персонал, будущие пользователи машин проходили переподготовку. Вот тогда родились циклы лекций по теории автоматов, по теории алгоритмов, которые потом были изданы отдельными монографиями в Киеве. И у нас в Киеве появилась большая армия инженеров (поскольку радиоэлектронщиков много в Киеве), которые уже владели формальными методами проектирования электронных вычислительных машин.

Вот, это работа с кадрами. Неудивительно поэтому, что в 1969 г., когда Институту кибернетики присуждали орден Ленина, то в формулировке Указа было сказано: “… и за подготовку кадров”. Немногие институты занимались этим так, как мы. Мы разработали учебные программы для вузов, затем, естественно, аспирантские программы, поскольку не было ещё таких специальностей, и организовали защиты диссертаций, очень много внимания уделяли организации специализированных советов. Вначале, конечно, не получалось, поскольку докторов не было, но потом мы работе советов уделили уже особенно большое внимание. И, наконец, не забыли мы и ещё одно звено, которое многие упускают. Это среднее звено, прежде всего техники-операторы электронных вычислительных машин. Мы пошли с предложением и нас поддержали в ЦК и министерстве. Техникум на Львовской площади переквалифицировали для выпуска специалистов по электронике. Я там прочитал как раз две лекции, и все преподаватели загорелись, и дирекция. Тогда же были заложены основания ХИРЭ – Харьковского института радиоэлектроники. Вообще, на Украине была создана хорошая база для подготовки кадров как для разработки, так и особенно для использования вычислительной техники.

В подготовке кадров высшей квалификации (докторов и кандидатов наук) ключевым пунктом оставалась подготовка докторов, потому что, не решив этой задачи, мы не могли решить и других проблем. Не было достаточного количества людей, которые могли бы руководить аспирантами и составить ядро будущих учёных советов по защитам. Из пяти кандидатов наук, которые оставил Лебедев двое ушли после образования института очень скоро. Осталось только трое. Правда, нам удалось получить несколько кандидатов из Института математики, это В. С. Михалевич (благодаря моей большой настойчивости), Е. Л. Ющенко, Ю. В Благовещенский и, кажется, всё. Это дало нам возможность, используя исключения, хорошее отношение к нам отдела науки ЦК КПУ, всё-таки как-то организовать подготовку кадров, в том числе разрешили нам взять аспирантов к кандидатам наук, и мы нагрузили всех их аспирантами. Кроме того, я занялся поисками нужных нам кандидатов наук в других городах и вообще приглашённых.

Когда я отбирал людей для работы в институте, то я обращал внимание не столько на близость специальности, сколько на энтузиазм и на способности, ну а также, как выражается Скурихин, на способность работать в коллективе, потому что это для нашего института чрезвычайно важно: одиночки, хотя они тоже нужны, не могут тут составить основу для разработок. Ну и, конечно, тематика выбиралась таким образом и люди расставлялись так, чтобы возможно больше научные задачи отвечали складу их интересов с тем, чтобы сократить период, когда они войдут в новую область, до минимума и чтобы на этой тематике они могли бы защищать докторские диссертации. Таково было наше кредо, и поэтому мы очень быстро решили проблему становления кадров высшей квалификации. Уже с 1960 г. докторские диссертации пошли довольно быстро. В настоящее время у нас около 100 докторов наук, хотя довольно много докторов мы отдали в вузы и другие организации.

По скорости подготовки кадров наш институт тогда был уникальным. Конечно, И. В. Курчатов и С. П. Королёв тоже преуспели в вопросе подготовки кадров, но их положение облегчалось несколькими обстоятельствами. Во-первых, у них было больше возможностей: они платили более высокие зарплаты, к ним сразу могли идти доктора наук, потому что они быстро добывали вакансии членов-корреспондентов и академиков. Это одно обстоятельство. Второе обстоятельство заключается в том, что ни у Курчатова, ни у Королёва не было принципиально новой специальности, т.к. для ракетных двигателей, для их разработки годились, в принципе, специалисты по механике и по двигателям, которые сложились в других научных учреждениях, и, в общем, переквалификация легче проходила. А когда, скажем, Скурихин, специалист в области электрических машин, т.е. сильных токов, вдруг делается специалистом по системотехнике и вычислительной технике, то тут требуется поворот на сто восемьдесят градусов, и это гораздо сложнее. Нам это удалось. В тот период (я лично занимался подбором кандидатов и выше) у нас практически осечек не было. Мы брали всегда людей, которые потом приживались в институте и длительное время работали. Впоследствии мы даже нескольких докторов пригласили, в частности, Б. Б. Тимофеева[32], Г. Е. Пухова.[33]

Теперь я расскажу, как мы вели работу по развороту вычислительной техники на Украине. Следует сказать, что в семилетнем плане (1959-1965 г.г.) не было предусмотрено ни одного завода по выпуску вычислительной техники в нашей республике, и вообще вычислительная техника предполагалась развиваться в Белоруссии, в Армении – где угодно, но только не на Украине. Мы начали работу по автоматизации целого ряда процессов, в частности, процесса выплавки стали в бессемеровском конверторе (позднее в кислородном конверторе), процесса раскроя стального листа на судостроительных заводах, управления содовым производством, производством аммиачной селитры и т. д. Надо вспомнить при этом, что в то время в Москве, да и всюду в мире, в автоматизации управления господствовали автоматчики традиционной школы, которые основывались на непрерывной технике. Для каждого процесса вычислительное устройство создавалось своё, ибо свои были алгоритмы управления.

Когда я посмотрел на все эти работы, то, будучи вооружён уже пониманием того, что есть цеховая вычислительная машина и чем она отличается от аналоговой… (дальше обрывается).

6 января 1982 г.

Одно маленькое добавление сделаю ко вчерашнему. Привлечению и закреплению новых кадров очень способствовало беспрецедентное решение о том, что строившийся жилой дом на Большой Китаевской 11/3 поступает полностью в распоряжение института. Обычно же практика в Академии наук такая, что в каждом доме “каждой сестре