Маски. Иллюзия превращений - Медведева Алена Викторовна - Страница 54

54

же стремительно вскочил и пробежал мимо меня, мгновенно исчезая в ванной.

– Мам? – Высунувшись в коридор и проводив его взглядом, подозрительно уточнила у родительницы: – Ты же его ни о чем глобальном не спрашивала?!

Мама тяжело вздохнула и присела на стул.

– Регина, он съел весь суп! Всю шестилитровую кастрюлю!

В необычайном удивлении смотрю на маму. Он, конечно, мужчина крупный, но какого-то нездорового аппетита я за ним никогда не замечала.

– А… как? – села напротив мамы.

– Обычно. Я все взболтала, как ты сказала, налила суп ему в тарелку и дала ложку. Он все съел и протянул мне тарелку со словами: «Я все доел». Ну я сразу поняла, что намекает на добавку. Оно и ясно – не мальчик, а с дороги проголодался. В общем, взболтала еще порцию и снова налила ему в тарелку. Он опять все съел и мне тарелку протягивает и снова это говорит. Кто знает аппетит этих инопланетян. Я опять ему добавки дала. Так всю кастрюлю и съел… Завтра десятилитровую куплю!

Уткнувшись лицом в ладони, я расхохоталась до слез.

– Мам, ты его убила, наверное, – давясь, выдавила из себя. – Надеюсь, он наш туалет освоил! Это ж я ему сказала, что ты не любишь, когда суп не доедают. Вот перед тобой и не захотел в грязь лицом ударить.

Мама всплеснула руками:

– Батюшки! Вот незадача, а я как лучше хотела. – И она, подорвавшись с места, полезла в аптечку.

– Ты чего? – забеспокоилась я.

– Слабительное ищу, – сосредоточенно хмурясь, пояснила мама.

– Зачем? – опешила я. – И как ты уговоришь Орино его принять? У них, может, и болезней подобных нет, и еще не известно, как оно на него подействует!

– Я ему в питье капну! – нашлась мама. – Хорошее средство, проверено на мне. А так, ты сама подумай, будет сутки животом мучиться.

– Мама, – я подскочила к ней, – это инопланетянин! Ему нельзя наши медикаменты давать! Еще не известно, из-за чего тогда он будет мучиться больше.

– Оно хорошее! – убеждала меня мама.

– Нет, – зашипела я и, решив ее отвлечь, уточнила: – А мне, значит, есть нечего?

– Каша вчерашняя осталась. Будешь?

– Буду! – вытаскивая тарелку, обрадовалась я. – Пока меня не расспрашивай. В себя приду, освоюсь, и завтра поговорим.

Мама ко мне присоединилась, и мы дружно поели.

– Дочь, а спать его куда положим?

– У тети Паши раскладушку возьмем, – напомнила я уже предложенный ей в сообщении вариант.

– Но ты же не уточнила, что он с гору размером, – возразила мама. – Не уместится!

– Значит, на пол?

Мы переглянулись.

– Значит, на пол, – согласилась мама.

Кофе мы не пили, ожидая Орино. Он как-то подозрительно задерживался – маловероятно, что решил тоже принять волновой душ. Когда же наконец появился, имел вид необычайно смущенный и задумчивый. Мама, стремясь загладить свою оплошность, тут же бросилась наливать ему кофе.

– Мне совсем немножко, – как-то испуганно отреагировал на этот маневр верлианец.

– Хорошо. – Мама была образцом покладистости и радушия.

Началось все спустя полчаса, когда мы переместились в комнату и, умудрившись устроиться там втроем, слушали мамин рассказ о марсианской станции. Неожиданно из живота верлианца донеслось громкое бурчание. Я поняла – мама все же не утерпела со своим слабительным. Резво подскочив, схватила смущенного Орино за руку и потащила в ванную.

– Что со мной? – спросил он в коридоре, приложив ладонь к животу. Даже мне было слышно, какая там происходила вакханалия. – Ваша еда ведь вполне съедобна.

– Случилось то, – грустно призналась я Орино, – что с местом твоей ночевки на сегодня мы точно определились. Сюда тебе подушку и принесу – подремлешь сидя, прислонившись к стене.

Верлианец был немало озадачен моим заявлением, но неожиданно скрутившая живот судорога явно изменила его приоритеты.

– Регина?

– Мама тебе из самых лучших побуждений нашего лекарства капнула, слабительного, если честно. Извини, никак не думала, что у вас до этого дойдет, – искренне посочувствовала я ему.

Орино выглядел одновременно потрясенным и больным. Постоянно морщась и прижимая руку к животу, спросил:

– Воды у вас много?

– Э-э-э… литров пять точно есть, – озадаченная поворотом дела, сказала я.

Орино поморщился сильнее.

– Дай мне телефон, номер, по которому можно сделать заказ воды, и какую-нибудь емкость, что вместила бы меня и влезла сюда. – Он напряженно вдохнул, пережидая очередной приступ судорог. – И из вещей моих студенистый мешок принеси.

Я бросилась в комнату, быстро отыскала мешок, подхватила справочник и телефон и вернулась назад.

– Можно? – осторожно постучала в дверь.

– Да. – Голос Орино был сиплым.

Передав ему телефон и мешочек, показала номер, по которому можно было заказать воду и высокую бочку.

– Спасибо, иди, – сказал верлианец. – Я сейчас закажу, и все привезут, будьте готовы.

Вернувшись в комнату, возмущенно всплеснула руками:

– Мам, что за причуды?

– Регин, ладно бы только я этим слабительным пользовалась, но я его и марсианам давала – все обошлось. Я же думала, ему так скорее полегчает, – явно раскаиваясь в своем необдуманном маневре, проговорила мама.

– Это же водная цивилизация, а ты ему обезвоживание организовала, – хватаясь за голову и переживая за Орино, простонала я. – Как, ну как ты до этого додумалась?!!

– Решила ошибку исправить – я же его по причине собственной недогадливости так накормила, – сокрушаясь, покачала головой мама.

А мне стало стыдно. Маму тут ругаю, а ведь ошибка моя. Не надо было их вдвоем оставлять в первый час знакомства. Но я так привыкла к Орино… да и маме доверяла абсолютно, мне и в голову не пришло, что они в чем-то друг друга понять не сумеют. Как и мы с ним вначале…

– Извини, не расстраивайся, – вздохнула я. – Думаю, Орино тоже справится.

И тут же, изумив меня скоростью исполнения, раздался сигнал вызова. Привезли заказ Орино. Несколько побледневший верлианец вышел в коридор и позволил с любопытством косившимся на него сотрудникам службы сервиса внести высокую бочку и наполнить ее водой. После чего нашествие посторонних прекратилось, а Орино снова исчез в ванной.

Мы с мамой, приготовив постели, прождали с полчаса, постоянно прислушиваясь, но из ванной не доносилось ни звука. В итоге, не вытерпев, я постучалась к Орино.

– Ты как там? – с тревогой спросила верлианца.

– Входи, – уже почти нормальным голосом ответил он.

Быстро проскользнув внутрь, обнаружила его в бочке. Вода в ней была молочно-мутная, непрозрачная.

– Помогло? – с облегчением и резко возросшей верой в лечебные ванны и странную медицину верлианцев поинтересовалась я.

– Да. Но я весь в раздумьях. Как считаешь, если я сейчас твоей маме подарок вручу, – прошептал Орино, бросая на меня отчаянный взгляд, – она смилуется надо мной? И больше кормить не будет?

Не выдержав, я расхохоталась.

– Она меня сейчас пытала на предмет твоих предпочтений в еде, и не только, и намерена отныне исправиться и проявить по отношению к тебе максимальное гостеприимство, так что крепись. И никогда и нигде не ешь больше так много, у нас принято прекращать кушать, когда наелся. Что бы кто ни думал по этому поводу! – Я погладила верлианца по влажной щеке.

– Спасибо! – Орино мою руку перехватил и, с очень серьезным выражением заглядывая мне в глаза, попросил: – Извини меня за то, что тогда на Верлинее не предупредил тебя о погружении. Я честно хотел сделать как лучше, думал, так ты разом преодолеешь страх. Но сегодня понял, что не всегда хорошо быть неподготовленным.

Мне стало стыдно. Чувствуя, что краснею, прижала его влажную и прохладную ладонь к щеке и извинилась в ответ:

– И ты меня за то, что бросила тебя одного и не предотвратила твою… болезнь.

Орино поднял другую руку и притянул меня ближе. Мы медленно, до последнего вглядываясь в глаза друг друга, поцеловались. Кажется, это был наш первый, искупающий многое поцелуй.

Глава 2

Регина

Ночь прошла спокойно. Мы с мамой устроились на нашем диване-трансформере, а Орино был вынужден спать на матрасе на полу.

Определенно, для верлианца этот опыт стал событием. Все виденные мною разновидности верлианских спальных мест обязательно предполагали в меру упругую, но непременно мягкую основу. Наш матрас не шел ни в какое сравнение с привычными для Орино гидроперинами. По моим ощущениям, он всю ночь проворочался, стремясь как-то поудобнее устроиться и напомнив мне героиню детской сказки, принцессу, которую положили спать на перинах, а под ними спрятали горошину.

Всех нас поднял громкий звук вызова, резко выдернув из сновидений, – кому-то приспичило пообщаться.

– Мама, – простонала я, – ты почему программу связи с вечера не выключила?

И, скатившись с дивана, под взглядом сонно жмурящегося Орино побрела к столу, на котором стоял активировавшийся дисплей. Конечно, Гриша! У-у-у… друг. Нажала клавишу приема, и по нашему жилому блоку тут же разнесся гневный вопль:

– Невестушка! Я заждался уже,