Маски. Иллюзия превращений - Медведева Алена Викторовна - Страница 19

19

одних.

– А что такое транзимер? – спросила озабоченно, высвобождая руку.

Марсианин покосился на меня так, что сердце опять сжало ощущением узнавания – за безнадежную принял!

– Навигационный механизм, формирующий в мозжечке земного мозга картину окружающего пространства. Очень подробную картину! – последняя фраза прозвучала гордо.

Спаси нас господи от увлеченных изобретателей и гениев!

– В мозжечке?! – переспросила я.

Марсианин кивнул.

– И как он с ним взаимосвязан? – предчувствуя неприятность пятой точкой, поинтересовалась я.

– Он органический и обладает функцией простейшего перемещения к заданной цели. Вдыхаете его – и все. Дальше он сам до нужной зоны мозга доберется и врастет.

Вкупе с уже имеющимся имплантом… Стану скоро биороботом.

– А он большой?

– Нет, – умилился Лео Кайде, заставив меня напрячься. – С ворсинку!

В носу заранее засвербело.

– Сейчас! – С этими словами признанный гений технологий извлек из широкого кармана комбинезона небольшой контейнер с малюсенькими капсулами. Одну достал и принялся развинчивать. На дне ее, тщательно присмотревшись, я действительно обнаружила крохотный волосок длиной меньше сантиметра.

– Готовы? – уточнил мужчина, приближая ко мне открытую капсулу. – Просто поднесите к носу и сделайте глубокий вдох.

Я приготовилась, перехватила капсулу, поднесла к носу, зажмурилась и – чихнула! Вот до чего мытье водой доводит! Резко распахнула глаза и вместе с марсианином проследила за феерическим взлетом блестящей невесомой органической разработки, которая, на миг застыв в максимальной точке полета, плавно спланировала вниз… прямо на мою ногу. Этот факт мы, напряженно затаив дыхание, пронаблюдали оба.

– Не шевелитесь! – негодующе прошипел марсианин. – Как можно так несвоевременно чихать?!

«Ну точно, Гриша!» – убедилась я.

Мужчина между тем опустился на колени и с фанатичным возмущением на лице, едва не прижимаясь к моей коленке плоским носом, принялся осматривать каждый сантиметр моей конечности в поиске подотчетного волоса.

– Ползет, – спустя время донесся до меня его голос.

Как? К мозжечку? Оттуда?! Я впечатленно засопела, представив себе время ожидания.

– Не дышите, – тут же раздалось шипение, – и эту… одежду поднимите выше.

Одежду? Я растерялась и не сразу поняла, что речь о юбке! Подсобрав ткань, приподняла юбку выше. Мне что, ее вообще снять придется? Мысль вызвала негодование. Юбка ползла выше, за ней методично следовал плоский нос моего нового коллеги, а значит, и проклятый транзимер.

«У него их несколько в контейнере. Чего он конкретно к этому прицепился?» – злилась я нелепости происходящего.

Чувствуя, что задрала подол уже выше края чулка и отсвечиваю полоской голой кожи, собралась возмутиться и потребовать прекратить это безобразие, когда…

Если бы я была фаталисткой, я бы сказала, что это рок. Дверь стремительно скрылась под потолком, и в кабинет шагнули двое.

– Орино, я понимаю, что ситуация выглядит не в мою пользу, но позвольте мне… – Увидев нашу резко застывшую от неожиданности «композицию», он осекся и тоже замер на месте.

«Шея Кузьмина стала покрываться красными пятнами, – рассеянно отметило почему-то мое сознание. – И все это в дополнение к уже покрасневшему лицу. Здоровье барахлит, определенно».

Почему я подумала об этом? Наверное, потому, чтобы не упасть в обморок, а то и вовсе чтобы не рухнуть замертво. Отвлечься, на что угодно отвлечься – вот что было необходимо мне сейчас. Ведь тот, кто стоял рядом с Кузьминым, тот, кто (я чувствовала это!) прожигал меня неумолимым взглядом, тот, кого я узнала сразу, хотя и взглянула всего на долю секунды… это был он. Верлианец из Казани, тот, кто оставил меня на ночь в своем номере с непонятной целью, тот, кому я не вернула две тысячи водоталов, и тот, кто звал меня к себе каждую последующую ночь! Все, ситуация хуже некуда! Полная катастрофа!

«Ведь Орино еще и руководитель проекта и всей Службы!» – осознала я масштаб проблемы.

Глава 11

Регина

Секунды, минутки, часы, дни, годы… вечность. Время остановилось и одновременно неумолимо промчалось мимо, отмеряя уготованный мне период работы на новом месте. Все! Этого моя карьера не переживет, тем более учитывая предыдущую «встречу» с руководителем проекта.

В ситуации глубокого потрясения мозг начинает странно реагировать, фиксируя мелочи, которые в обычном состоянии никогда бы не заметил. Так и я сейчас отмечала багровеющую шею Кузьмина, узор на половом покрытии, неравномерный шум нашего дыхания. И со всей полнотой самоотдачи задалась вопросом: как еще стою на ногах? Этот факт искренне изумлял невозможностью. Видимо, мозг, выпав в прострацию, по причине недееспособности временно утратил контроль над нервными центрами организма, в результате чего я лишилась чувствительности – ноги окаменели и не воспринимались как часть меня. Но почему-то данный нюанс нисколько не мешал этим самым нервным центрам чутко реагировать на взгляд верлианца – его я неотступно чувствовала кожей, и сейчас, даже не глядя на обладателя неземных глаз, знала, что он замер, сконцентрировавшись на светлой полоске кожи, видневшейся над чулком.

Прошло не более пары минут всеобщего потрясения, а перед глазами успела промелькнуть жизнь. Те, кто утверждает, что это возможно лишь перед смертью, – не правы. Ну и черт с ней, с работой! Внезапно подумать так было облегчением! Я профессионал? Или обморочная барышня? Мы ничего предосудительного не делали, поэтому пусть будет стыдно тем, кто что-то не то подумал! С этой мыслью я разжала пальцы, сминавшие ткань, и позволила юбке плавно скользнуть по бедрам, укрывая тело и предрешая судьбу транзимера. На последнее, кстати, сразу среагировал марсианин.

– Регина Аркадьевна! – одновременно прозвучало из уст марсианина и Кузьмина, причем одинаково возмущенно.

Верлианец молчал. А я на него и не смотрела – не могла. Ни одного взгляда не смогла бросить после того, первого, мимолетного. Очень страшно было и стыдно. Даже гадать не надо, в каком он шоке от факта моего присутствия на базе, а уж от представшей его глазам картины… Что он обо мне думает, узнавать тоже не хотелось. И это не рок. Это удар в спину! От судьбы…

Лео Кайде быстро разогнулся и, недовольно передергиваясь, потянулся к контейнерам с оставшимися капсулами, сообщив руководству невозмутимым тоном:

– Ваша новенькая уничтожила уникальный экземпляр! И я за это отвечать не намерен!

Прозвучало это как «наберут по объявлениям!». Я внутренне поникла: сказать, что первый рабочий день не задался, было крайне оптимистично. Видимо, он в принципе станет и последним.

Но действия марсианина неожиданно разрядили обстановку: Кузьмин как-то незаметно обмяк, расслабился, а верлианец… тот молча развернулся и вышел! Последнему обстоятельству я особенно порадовалась. В его присутствии моя жизнедеятельность определенно сходила на нет.

Как только дверь за руководителем проекта закрылась, Кузьмин резким шагом прошел к своему креслу и с видимым облегчением сел в него. После чего вперил в меня негодующий взгляд и рявкнул:

– Что за поведение?! Мне только этого сейчас не хватает! Мало мне сложностей с Орино – он очень нетерпим к проявлениям любой профессиональной несостоятельности, – так теперь еще и за глупую новенькую сотрудницу объясняться! Надеюсь, вы понимаете, что своей безответственностью и легкомыслием лишили себя всякого шанса на долгую и плодотворную работу в нашей Службе?!

– Но позвольте… – попытался вмешаться в разговор марсианин, уже извлекший новую капсулу с транзимером.

– Все, что хотел, я сказал! – еще громче рыкнуло начальство и отмахнулось от пожелавшего внести ясность коллеги. – Не трать на нее время, она у нас не задержится!

Возникло стойкое ощущение, что на мне сейчас просто отыгрались, воспользовались подвернувшимся шансом выплеснуть гнев. Наверное, я уже даже была к этому морально готова. И, кажется, в свете выяснения личности начальника проекта я даже была готова снова стать рядовым земным историком, но судьба не желала идти навстречу моим планам.

Неожиданно кабинет Кузьмина наполнился тихой звенящей мелодией, в которой все присутствующие сразу распознали сигнал пришедшего на зум сообщения. Недовольный заминкой, Кузьмин порывисто развернул на рабочей поверхности визуальный экран и с поджатыми губами принялся читать поступившее сообщение. Прочел и замер. О чем-то недоуменно задумавшись, снова принялся перечитывать текст. Мы с Лео пристально наблюдали за сменой эмоций на его лице – угрюмость уступила место потрясению.

– Что ж, – наконец оторвавшись от сообщения, Кузьмин поднял взгляд на меня, – все даже хуже, чем я думал. Вы удостоены «чести» быть уволенной самим Орино. Он приказал проводить вас к нему в кабинет. Надо полагать, ваше поведение и его не оставило равнодушным. Раз так, я умываю руки. У вас была перспектива отличной карьеры, и только вы виноваты в том, что она не реализуется!

Решительно встав, он двинулся к двери:

– Лео, вы свободны, данной сотруднице ваша