Откройте, это я! - Назаров Анатолий Борисович - Страница 4

4

не выучился, но зато свою изучил во всех подробностях. Научился вникать в самую малость, в мельчайшую подробность, и в этом ему не было равных.

Последние три года Карелин встречается со своей соседкой по подъезду Алисой, матерью – одиночкой, воспитавшей и вырастившей сына, который уже женился и жил отдельной семьей с женой и маленькой дочерью.

Три года назад она переехала по обмену в их дом, разменяла большую квартиру на две отдельных и разъехалась с сыном в разные квартиры, пусть молодые живут отдельно и привыкают к самостоятельной жизни. Однажды у нее заклинило замок на входной двери, застрял ключ, и она постучалась к Владимиру Николаевичу, случайно оказавшемуся дома раньше обычного. Карелин неисправность устранил быстро, женщина пригласила его выпить чаю, понравилась ему, и он подумал, что дома оказался раньше обычного совсем не случайно и после этого зачастил к Алисе по делу и без дела. Они подружились и много времени проводили вместе, хотя жить вместе все не могли решиться, что- то их сдерживало, может быть, многолетняя привычка жить в одиночестве.

Иногда он жил у нее неделями, делал в квартире ремонт, менял старую сантехнику на новую, наслаждался семейной жизнью, ранее ему незнакомой и уютной, но через несколько недель не выдерживал и уходил опять в свою полупустую квартиру и жил своей привычной жизнью одинокого холостяка.

Через месяц или два приходил опять к Алисе как ни в чем ни бывало. Алису это задевало за живое, она обижалась, но со временем привыкла к его странностям и смирилась. Он объяснял эти отлучки тем, что ему надо иногда обязательно пожить одному и полностью уйти в свои мысли, своеобразная нирвана, не терпящая чужого присутствия. Уединение помогало ему достигать хоть какого-то прогресса в своих умозаключениях. Он начал записывать свои мысли, обобщая опыт своей жизни. Такая жизнь длилась у них уже два года, и они оба стали привыкать к такой жизни.

И сейчас он с полным правом занимался своим любимым делом, читал книги по философии, задумываясь почти над каждым словом, особенно ему понравился трактат «Дао Дэ Цзин». В этом учении он находил созвучие со своей жизнью и со своей работой на стройке. Ведь именно в трудных условиях, при тяжелом физическом труде полностью раскрывается характер человека, сразу видно, кто чего стоит.

Работа научила его использовать подсказки, которые предлагала сама жизнь, надо только правильно понять условия задачи и тогда увидишь решение или услышишь. И неважно, откуда оно придет, это решение, но придет обязательно, надо только быть очень внимательным и не пропустить эту подсказку.

Именно этому его учила его первая воспитательница бабушка Настя, долгими зимними вечерами объяснявшая ему законы мироздания, как она сама их понимала, до чего смогла дойти своим цепким крестьянским умом и долгой трудовой жизнью. Многие ее слова крепко запали в его детскую душу, и он их надолго запомнил.

Именно этому Владимир Николаевич и учился все последние годы, и старался передать свои знания своим молодым коллегам, хотя и безуспешно. Видно, у молодых людей голова забита совсем другими проблемами, они не могут сосредоточиться, поэтому подсказок совсем не видят и не слышат. Ну что же, может быть, когда-нибудь у них и получится со временем, время-это самый лучший учитель.

А пока все свободное время Владимир Николаевич вспоминал свою жизнь с самого детства и свою первую воспитательницу – свою бабушку Настю. Так получилось, что отец их бросил с мамой, и она отдала его на воспитание бабушке в село Зеленое, а сама уехала на север, зарабатывать льготный трудовой стаж, да так и осталась на севере, завела там новую семью. Изредка присылала деньги и открытки с поздравлениями на праздник. Приезжала в отпуск только два раза, первый раз он ничего не запомнил – мал был еще, а во второй раз он запомнил только ее светлые глаза и яркое голубое платье, лицо размылось в памяти. Иногда он подолгу смотрел на ее фотографию в альбоме, стараясь запомнить ее лицо, но у него ничего не получалось – на следующий день он опять ничего не помнил.

Он даже пожаловался бабушке, что никак не может запомнить лицо своей мамы, но бабушка сказала, что он ее почти не видел, поэтому воспоминаний у него не осталось от мамы.

А вот бабушку он очень хорошо помнит даже сейчас, хотя времени прошло после ее смерти тридцать с лишним лет. Она воспитывала его с пеленок, обучала его премудростям жизни, отвечала на все его вопросы, ухаживала за ним, когда он болел.

Живность в хозяйстве она не держала, только кошка у них жила постоянно, чтобы ловить мышей, досаждавших не только им, но и всем деревенским. Держала только огород, довольно большой, овощей сажала много, с запасом. Если оставались лишние овощи, с прошлого года, отдавала их в школьную столовую или в детсад ребятишкам, а им вдвоем с бабушкой много и не надо было, она еще и пенсию получала и какую-то помощь на праздники от совхоза, где проработала сорок лет.

В деревне она считалась знахаркой, к ней все шли со своими болячками или бедами, за советом. Плату она не брала, если что принесут, то и ладно. Лечила заговорами, отварами, травяными настойками, а больше всего советами. Она считала, что болезнь приходит к человеку, если он неправильно живет, либо не делает того, что обязательно должен делать.

Маленький Вовка часто засыпал под монотонный говор в соседней комнате, где бабушка Настя разговаривала с одной из односельчанок. Когда подрос, поневоле стал прислушиваться к разговорам, силился понять смысл. В разговоры не встревал, бабушка Настя строго – настрого запретила ему вмешиваться, но на следующий день задавал вопросы, если что было непонятно. Бабушка Настя говорила:

-Записывай все в тетрадку, даже если непонятно, - вырастешь, обдумаешь не торопясь, может что – то станет понятней. Тебе еще жить да жить, а мне уже не так много осталось, главное – тебя, сироту, на ноги поставить,- тут она крестилась и кланялась в пояс на иконы в переднем углу.

Таких тетрадок у Вовки к концу школы накопилось ни много и ни мало, а целых десять штук, и все толстые, по девяносто шесть листов.

Владимир Николаевич достал из ящика в письменном столе одну из тетрадок и открыл на середине – запись разговора бабушки Насти с соседкой теткой Марией Самохваловой, частенько к ним забегавшей за лечением от зубной боли и от своих многочисленных болезней. Бабушка Настя говорила медленно,