Тихий Коррибан - Шиннок Сарина - Страница 39

39

я обнаруживаю, что оттуда поднимается платформа, в центре которой лежит свиток. Как только она останавливается на уровне с полом, я разворачиваю древнюю рукопись и читаю ее:

«Абсолютная мудрость только одна. Утроба есть замкнутое пространство. Ритуал призыва Жадной Матери есть рождение. Сила, существовавшая в замкнутом пространстве одного мира, получит возможность ходить по Галактике. Но Жадная Мать не может разродиться, не насытившись. Ей нужно двадцать добровольных жертв, предпоследней из которых будет Мать Возрождение, и если последней жертвой ее не будет Получатель Мудрости, то именно он и остановит ее. Тот, кто назовется ее пасынком, поднесет ей кровь из десяти сердец и белый экстракт в черном кубке. И она освободит его от оков плоти, когда он сам перережет пуповину. Только его кровник будет обладать силой вернуть его в лоно матери. Великий червь отчаяния послужит этому. Получатель Мудрости поймет эти слова».

Конечно, двадцать – число жертв, а не число Потерянных. Правда, и в одном и в другом случае последним должен быть я. Ритуал, о котором говорил Дарт Мол, уже скоро может завершиться. Но теперь мне ясно на этот счет почти все. Истинный смысл ритуала – выпустить Тьму, ввергнуть в бесконечный кошмар всю Галактику. Чтобы пойти на такое, нужно быть либо идиотом, либо сумасшедшим. Что ж, я был на Дромунд Каасе и насмотрелся там на такое, что вполне могу заявлять – тот, кто попадает к Пророкам Темной Стороны, неизбежно становится и тем и другим.

Свиток – примитивный носитель информации. Информация – то, за чем я шел все это время. И если где-то может быть возможно прояснить оставшиеся вопросы, то только в архивах Ордена. Я отправляюсь туда. Путь вниз, к архивам, поначалу проходит по темным помещениям, коридорам и лестницам, пострадавшим от разрушений, и иногда невозможно избежать того, чтобы не перецепиться через что-то во мраке. Но уже ближе к архивам я попадаю на лестницу, где есть слабый свет. На ее ступенях под стеной стоят свечи. «Свечу зажгу я, чтобы нашел ты дорогу домой», - молвил однажды один из моих учителей. В последнее время меня посещали мысли, что он предвидел мое обращение к Темной Стороне. Словно было предрешено все, что происходит сейчас, так должно было сложиться, чтобы я стоял на грани. Может, меня действительно выбрал Коррибан, уже тогда. Мои осторожные шаги заставляют огни свеч дрожать. Обстановка от этого не становится менее напряженной, а к тревоге присоединяется некое ощущение траура. Почти у конца спуска я замечаю на стене черную надпись, сделанную чей-то нетвердой рукой:

«Правду можно узнать, лишь двигаясь вперед. Но правда обычно предает нас. Как долго не стихает боль предательства? Я знаю твою. Нод, Церулиан, Иридиан».

Не могу понять, чей это может быть почерк. И к чему сейчас будить воспоминания о предательстве Лориана Нода и более позднем сговоре с Иро Иридианом? Иная реальность нередко предлагает вспомнить все прошлое, чтобы наконец-то расстаться с ним. Причем только здесь еще и Тейм Церулиан, мой учитель? Он ведь не предавал, просто не мог обучать меня дальше… Но нельзя сказать, что меня это не расстроило. В конечном счете мы снова остаемся с тем, что все мы одинокие. Так или иначе, с этим я давно примирился и шел дальше. Что стоит делать и сейчас. Дойдя до конца лестницы, я вхожу в архивы.

Потухшие, покрытые пылью терминалы вдоль стен освещаются трепещущими огнями свечей, расставленных по периметру помещения. Они едва могут рассеять плотный мрак, скрывающий разлом в потолке, в котором находится перевернутое вниз головой скрытое по грудь тело Сайфо-Диаса. Перевернутое и абсолютно однотонно черное, словно матовое каменное изваяние. Теперь я поминаю – мой выбор в пользу Темной Стороны был абсолютно верным решением. Губы Сайфо-Диаса, неподвижно смотрящего на меня пустыми темными глазами, начинают шевелиться, и я слышу забытый голос:

- Поздравляю, друг. Ты прошел. Твоя награда – истина. Люди ничем не лучше других рас. А, может, даже хуже их. Высокомерные, подлые корусантские обезьяны. Я имею право говорить это как человек без гордыни. Гордыня всегда была проклятием твоего рода.

- Я не горжусь собой, - прямо, без единой доли лукавства теперь могу ответить я. - Я знаю, в чем был недостаточно силен. И что мне столько лет мешали сомнения.

- Сомнения – признак истинной мудрости, - возвещает перевернутый джедай. - Ты не боялся Темной Стороны. Ты использовал обе. Поэтому тебя выбрал Коррибан как Получателя Мудрости. Ты можешь остановить предателя Сидиуса. Ты можешь остановить истечение Тьмы в этот мир. Остановив брата, как ты понимаешь, хоть и до сих пор не можешь поверить, что именно он задумал это. И в этом неверии ты абсолютно прав. Его замысел был иным – исказив реальность, вернуть прошлое и переписать собственную биографию. Занять твое место в жизни. Почему он убежден, что был более достоин этой судьбы, ты узнаешь у него сам.

Я видел и слышал много чего, но намерение сделать что-то такое – это верх абсурда даже по меркам человека, познавшего реальность Коррибана. Кем надо быть, чтобы действительно пытаться это совершить?

- Я прекрасно понимаю, то, что он хочет этого добиться, не означает, что это возможно. Но неужели…

- Он безумен настолько и так давно, - твердо подтверждает мои мысли Сайфо-Диас. – Хотя, назвав его несчастным ребенком, которого обманули, ты также будешь прав. Он был обречен на страдания с рождения, когда, физически отделившись от матери, остался на самом деле ее собственностью. Избавление от этой жизни, возвращение в лоно матери – то, чего он хочет на самом деле и что в твоих силах дать ему. Убить… Убить… Убить… Убить… Убить… Убить… Убить… Убить… Убить… Убить…

Я не считал, сколько раз он повторил этот призыв, но мог бы поклясться, что ровно двадцать. На полу под его головой лежит его световой меч. Я поднимаю его оружие. За спиной Сайфо-Диаса, в дальнем конце помещения архива стоит старинный хронометр со стрелками. Дорогостоящий антиквариат, которому нечего делать у джедаев, ведущих скромную жизнь практически безо всякой собственности. Подойдя ближе к предмету старины, я вижу под пыльным циферблатом с застывшими фигурными стрелками табличку из бронзиума с выгравированной надписью: «Шрамы из прошлого уберут гвоздь, что держит время».

Есть предчувствие, что фраза на хронометре имеет некий скрытый смысл. Да и само появление этого предмета здесь не случайно. Попытки сдвинуть его с места оказались тщетны – я пытался сделать это до тех пор, пока боль в