Тихий Коррибан - Шиннок Сарина - Страница 22

22

его ненависти, его силы. Это последнее, о чем я успеваю подумать перед падением без чувств…

По прошествии, подозреваю, весьма долгого времени я все же прихожу в себя вновь. Это тяжелое возвращение в сознание, подобное пробуждению после кошмарного сна, но ожоги на моем теле и дырявые трупы вокруг Вечного Костра совершенно реальны. Как и кровавая полоса на волосах Энакина, сидящего рядом и глядящего мне в лицо.

- Тебе больно? – обеспокоено осведомляется мальчик.

- Сильный не ведает боли, - сохраняя верность себе, произношу я и поднимаюсь на ноги. - Со мной все будет в порядке.

- А что будет со мной? – подняв на меня глаза, интересуется Энакин.

- Я буду учить тебя, - сообщаю я и снова позволяю ему взять меня за руку.

Он будет сильным. Он будет истинным ситхом. Идеальным ситхом, если раскроет все заключенные в нем возможности. Я уверен, что так и будет, а сейчас мы наконец-то сможем покинуть этот затуманенный мир кошмаров. Здесь я, как никто, понял, сполна познал, что такое мертвая тишина. Молчание Коррибана веками скрывало страшнейшие тайны Галактики.

ЧАСТЬ 2

Граф Дуку:

Невероятно тяжелое пробуждение, словно я так и не смог ни на минуту заснуть этой ночью. Я с трудом открываю глаза, и первое время перед взором клубится туман. У меня кружится голова. Что происходит? Это моя спальня? Почему все здесь покрыто ржавчиной и кровью?

Осмотревшись, я могу убедиться, что лежу на своей кровати. Но почему на мне мундир и сапоги? Это, конечно, тоже может быть объяснимо. Я не высыпаюсь, катастрофически не высыпаюсь из-за еженощно преследующих меня ужасов туманного Коррибана. Я мог быть сморенным усталостью настолько, что упал на кровать и заснул не раздеваясь. Но если на мне мои сапоги, то чьи это стоят у кровати? За ними оставлены кровавые следы. Очень странно. Это моя обувь? У меня нет ответа.

Я встаю с постели и выхожу из спальни. Белая ткань упала с давно завешенного зеркала. Через стекло проходит трещина, поверхность зеркала покрылась разводами и пятнами. Я замечаю это боковым зрением, но не оборачиваюсь, не хочу смотреть, ведь уже известно, чего ожидать, проходя мимо – ощущения, что кто-то идет за мной, ступая по моим следам, что кто-то постоянно стоит у меня за спиной.

Невольно прибавив шагу, я иду в рабочий кабинет. И передо мной предстает та же самая картина. Чем это заросли все стены? Какой-то рыжей плесенью или лишайником. Где картины, которые висели здесь? Нет и следа, только какое-то пятно на стене. Оно похоже на череп… животного?

Проклятье, мои вещи на столе тоже покрыты плесенью, только белой! Я не стану к этому даже прикасаться! Видеть такое в графском поместье – это нонсенс. Но, покинув кабинет, я вижу, что здесь есть нечто еще более гадкое. Потолок, стены, пол, все предметы в помещениях с заплесневелыми стенами опутаны, словно корнями ползучего растения, уплотняющейся ветвистой сетью сплетенных блестящих красно-коричневых сосудов или нервов. Все это вздымается и пульсирует, что наводит на мысли о том, что оно живое. Я иду от тонких сплетений к более толстым, чтобы найти источник этого явления. Корни-сосуды приводят меня в тронный зал, пребывающий в ужасающем состоянии. Витражные стекла грязны и побиты, стены местами разрушены, а пульсирующая красно-коричневая масса образует огромное бесформенное, подобное кокону сплетение прямо над троном. Из него капает мутная жидкость, которая, видимо, и размазана по полу и стеклам. В этом помещении болезненно не хватает воздуха. Конкретного запаха нет, но что-то присутствует в атмосфере, что в спазме сдавливает мне горло. Клубок сосудов над троном начинает шевелиться, пока не лопается с омерзительным чавканьем, и из него выползает таозин. Этот червь имеет аномальный даже для своего вида размер, а его просвечивающиеся через чешую внутренности совершенно черные. Я чувствую, что не могу дышать…

И тут я с ужасом просыпаюсь, но уже по-настоящему. Какое-то время дыхание остается затрудненным.

Это был еще один кошмар, в этот раз внутри другого кошмара. С каждым днем все крепче опасения, что после очередного подобного сна я не проснусь, а я уж никак не настроен умереть в своей постели. Но в то же время я смертельно устал от этого. И еще больше устал каждый раз вставать и убеждаться, что это действительно моя спальня, и с ней все в порядке. Здесь просто мои старые сапоги. Я носил эту обувь, когда был джедаем. Я не могу понять до конца, зачем они мне здесь, если сейчас я ношу сапоги из кожи ранкора. Такое чувство, что я забываю их переставить. Не будь я один в своем поместье, уже подумал бы, что кто-то другой постоянно ставит сапоги на это место.

В моем кабинете все как обычно. Мои картины на своих местах. Любимый «Океанский пейзаж» особенно мне дорог, он связан с единственным моим воспоминанием о том, что было до джедайской жизни. Помню, как бывал в этих живописных местах в раннем детстве, как собирал на берегу ракушки. «Портрет родителей» тоже весьма значимое полотно, ведь сам я их практически не помню. Разве что мне известно, что они были строгих правил, как все истинные аристократы, и умели скрывать любые проявления чувств. «Большой Дворец Съездов», конечно, не представляет собой ничего особенного или выдающегося, просто место, где шесть знатных родов вершат судьбы народа Серенно, но, кажется, у каждого графа наличествует в поместье его изображение. И темнеющее пустое место… Здесь был портрет моего младшего брата. Почему у меня начинается дикая головная боль каждый раз, когда я сюда смотрю?

На Коррибане мне несколько раз казалось, что я видел своего брата. Это была очень странная иллюзия, учитывая то, что я каким-то образом узнал его, когда мы ни разу в жизни не встречались лично. Но самое главное, ведь он покончил с собой несколько лет назад, в этом самом поместье.

Конечно, его появление должно было быть фрагментом огромной мозаики, которую сложила бы передо мной мертвая планета, если бы я прошел уготовленный мне ею путь до конца. Но я знаю, что я его не прошел. Мало что известно о том, что случилось после того, как я в одиночку принял бой с монстрами-женщинами в Долине Темных Лордов. Это было долгое, изнуряющее противостояние, из которого были все шансы не выйти живым. Я помню, как упал, и эти твари продолжали атаковать, но я предпочел не шевелиться вместо того, чтобы пытаться уберечься от ударов их ржавых ножей, что