Амбиции - Дарина Алиса Ярославовна - Страница 10

10

более открывать свои страхи. Саша знала досконально, что Никита не любит никаких сентиментальностей и слабостей. Всегда ранее, когда Саша начинала выражать по поводу чего – либо свое недовольство, Никита это решительно пресекал. «Психолог, который не любит слушать людей», - саркастически улыбнулась Саша. «Интересно, что у него получится из его затеи стать психологом?»

- Ты выглядишь довольным, – завязала разговор девушка.

- Да, – ответил Никита, – у меня появилась первая пациентка – одна избалованная богачка с модельной внешностью, безумными капризами и пустой головой, которая мнит, что все ей что – то должны. Проводить с ней сеансы одно удовольствие, наблюдать, как она пытается принимать ко мне свои чары и видеть, что у нее ничего не получается, - засмеялся не менее самодовольный, чем ее пациентка Никита. – Да она меня сама глазами поедала, – продолжил Никита, как обычно, эгоистично не подумав, что его слова могут сделать кому – то больно.

В груди Саши неприятно кольнуло. Девушка еще раз прокрутила в голове только что услышанную от Никиты фразу: «Богачка с идеальной фигурой, безумными капризами и пустой головой». Как Никита не пытался этими словами высмеять пришедшую к нему девушку, Саша понимала, что Никиты как раз такие женщины и привлекают. Красивые, холеные, с капризами, которые можно было бы противопоставить эгоизму и самовлюбленности Никиты. В груди Саши еще сильнее зашевелилась, извиваясь ревность.

Саша ненароком окинула взглядом свою фигуру. Она явно сейчас была не в форме. Саша, всю жизнь привыкшая подвергать свое тело активным физическим нагрузкам, сейчас была очень пассивна, и не удивительно, что ее тело, ограниченное в движении, начало набирать вес.

Ей было скучно и одиноко коротать время в палате. Сначала девушка с увлечением взахлеб зачитывалась книгами. Так было легче забыться от своих страхов и переживаний. Саша полностью погружалась в книжный мир, переживая вместе с героями книг их судьбы, испытывая любовь, боль, счастье и горе вместе с ними. Если это было счастье, она тоже на короткие мгновения была счастлива, чего ей так не хватало последнее время в ее реальной жизни. Если это было горе, то ее положение казалось не таким обидным и плачевным на фоне книжных героев. А потом книга заканчивалась и ей становилась неимоверно грустно. Совершенно ничего не доставляло ей радости кроме сладостей и книг. Но, конечно же, эти радости были мнимыми.

В перерывах между этими занятиями девушка пыталась вставать, но боль в спинe сразу же давала о себе знать. Передвигаться по палате она могла лишь с опорой на что – то. Это было обидно и неприятно. Руки и ноги ее плохо слушались. На глаза наворачивались слезы досады. Девушка сейчас была противна сама себе. Но самостоятельно выбраться из этого замкнутого круга она, увы, не могла. «Еще побольше сладкого, шоколадного мороженого и сиропа. Сейчас этот сладкий прохладный вкус ее ненадолго успокоит. Так, что у нее еще остались за книги для чтения. Любовные романы не подходят, это она читать не будет. Сцены чужой счастливой жизни последнее время стали вызывать у нее отвращение. Подходят приключения. Легко, интересно и не навязчиво. Но, к сожалению, почти все известные хорошие приключения она перечитала. Подходящую книгу для чтения для нее становилось найти все сложнее и сложнее.

Больше она ничего не могла сделать, чтобы поднять себе настроение, кого – то видеть из своих близких ей не хотелось. Ей была унизительна мысль, что, например, Никита, может, увидеть в таком состоянии, недовольную собой и жизнью. Отчего – то она казалась себе гигантским морским котиком или тюленем, который целый день лежит на одном месте, как огромная бесформенная масса. Последнее время, чтобы избежать общения с Никитой или с матерью, Саша притворялась спящей. Саша не хотела быть ни для кого обузой. И пускай она на данный момент не могла справится со своей проблемой, надежду она не потеряла. Она знала, что нужно найти силу в себе, точку опоры и у нее все должно получится. Тяжел только самый первый момент, а потом все пойдет легче и легче.

Но точки опоры не было. Видеть никого не хотелось. Неизведанная болезнь оставалась все на том же уровне. Любое движение доставляло боль и дискомфорт. Девушка старалась ограничить их до минимума.

Что же это с ней происходит? Почему она не может найти точку опоры? А потому что, и правда, – опереться ей сейчас совершенно не на кого и не на что. На деле ее жизни, на том, что у нее получалось лучше всего, после этой аварии можно ставить точку. А больше она ничего и не умеет. Нет, все не так. Она может продолжать то, что было ею начато.

Она знает, что постоянные тренировки творят чудеса, даже болезнь уступит перед ее упорством. Саша то знает, что может подсознание человека, и она знает, что она, если захочет, многое может. Но она не хочет… Она боится. Ее страх был для нее унизителен. С ней еще такого не было. Никогда она еще ничего не боялась. А теперь боится. Она боится снова участвовать в гонках. От мысли, что ей еще раз придется сесть на мотоцикл, ее сковывал отупляющий ужас. А может быть, она понимала, что ей незачем это делать. А может быть, боялась, что ее вновь будут использовать люди, которых она любила всей душой. Она не хотела больше этого. Для этого жизнь слишком коротка. А может быть, она просто боится узнать, что не существует человека, которому она по – настоящему нужна.

9.О смысле жизни

Это был замкнутый круг, выхода из которого не было пока что – то не поменяется. Саша притворялась спящей, а Никита находил все новые и новые причины, чтобы уклонится от посещения больной. А она зачитывалась романами, как в детстве в тот период жизни, когда она болела и проводила все время в постели, зачитываясь книгами. У нее за всю ее жизнь, можно сказать, что не было отпуска от тренировок, а больничный был ее единственным законным временем для отдыха: любимыми Сашиными книгами были романы о сильных духом и благородных людях. На ее столике всегда возвышались стопки таких авторов как Майн Рид, Гюго, Жюль Верн. Список книг, приводящих ее в трепет был довольно длинным: Собор Парижской Богоматери, Отверженные, Консуэло, «Жерминаль» Золя, «Гроздья гнева» Стейнбека. А чего стоят «Граф Монте Кристо» или в чем – то схожее произведение «Граф Матиас Шандр». Во время своей продолжительной болезни Саша даже прочитала четырехтомник Толстого «Война и мир». Во всех этих произведениях было что