Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 42

42

я.

– Еще как могут! У колхозов-то дела идут не ахти, а эти бессовестные рогатые

разбойники съедают, оказывается, и без того хилый урожай зерновых. А еще, надо же,

коза дает хозяину в два раза больше молока, чем колхозная корова. Значит, что?

45

Повесть

– Что?

– Надо кончать коз, как когда-то кулаков, а еще – сократить приусадебные огороды

крестьян. Не дай Бог, частники, держащие этих бородатых производителей молока,

прибегут к коммунизму раньше самого Никиты Сергеевича. Этого допустить он не

может. Перед всемирным пролетариатом стыдно, да чего доброго, освистать могут, ведь

недоброжелателей у него хоть пруд пруди. Поэтому Хрущев со своим политбюро

решил: пусть крестьяне пашут на колхоз, а не на себя. Тогда уж обязательно он и

колхозы первыми доскачут до светлого будущего.

Бабушка Зинаида встретила нас настороженно, но неудовольствие не показала,

наоборот, позвала Зухру к себе, сообщив ей, что она нашла место, где растут крупные

ягоды. Через полчаса мне это занятие стало надоедать, как и деду Илье. Под

предлогом посмотреть, не появились ли грибы, мы с ним углубились в лес.

– Эх, тебя бы в наши пензенские края свозить, – вздохнул дед, отбрасывая палкой

попадающие на каждом шагу ядовитые грибы.– Бывало, выйдем с матерью за

огород, за час большую корзину подберезовиков собирали. Здесь тоже растут, но с

пензенскими лесами не сравнить.

– Домой не хотите уехать? – поинтересовался я.

– Как не хотеть, хочу, конечно! Только хотело не пускает. Каждого человека тянет к

местам, где он родился. В прошлом году попросили приехавших на недельку в

отпуск сына со снохой приглядеть за домом, ухаживать за скотиной, а сами тайком

поехали со старухой в наши родные края.

Дед замолчал, со злостью отбросил ногой поганку.

– Я тоже хотел бы увидеть свою деревню, – сказал я, – но мне туда нельзя…

– Лучше бы не ездили, – продолжил старик, – люди там живут еще хуже, чем

здесь. У каждого второго дома окна заколочены досками. Умные уехали в город,

остальные воруют с колхоза все, что могут. Тем и живут. Коровы надоенные, ревут,

а доярки пьяные. На стене одной колхозной фермы, где когда-то на отшибе стоял

наш маленький по нынешним меркам дом, висел непонятный для нормального

человека плакат с призывом: « Вперед, к победе коммунизма!». А на воротах другой,

еще более смешной: «Верной дорогой идете, товарищи!». Кругом грязь, разруха,

бедность...

Увидели на безлюдной улице бывшего председателя сельсовета, который выселял

мою семью с детьми из деревни. Узнал, но притворился, будто не признал. Зинаида не

выдержала, спросила: « Ну и как, Матвей, построил светлое будущее без нас,

кулаков - кровососов? Смотрю, шибко ты разбогател. Разорванные сзади штаны, старые

галоши и шляпа, побывавшая под трактором. Видать, хорошо живется тебе в твоем

колхозе». Испугался он, будто увидел самого дьявола, бочком - бочком побежал в

сельсовет, к участковому. Подошел молодой милиционер, проверил справку,

заменяющую нам паспорт и, узнав, что заехали к ним на часок, ушел, пожелав

счастливой дороги. А поджидавший его в сторонке Матвей бежал за ним, то выбегая

вперед, то отставая от него, как собачка, заглядывая ему в лицо. Пытался, думаю,

узнать причину нашего приезда. Скажу тебе, сынок, смотреть на него было противно

и мерзко. Так и уехали, не повидав почти никого и еще раз убедившись в правоте

слов: «Хорошо там, где нас нет». Пойдем, сынок, доложим нашим старухам, что

еще рано ходить по грибы. Скоро лисички пойдут, потом грузди… Вот тогда и

соберем.

– Дед Илья, а вы воевали? – спросил я.

– Меня в начале войны призвали в трудовую армию, торф копать. Потом в сорок

третьем забрали. Воевать не воевал, из винтовки не стрелял, а возил на передовую

снаряды для пушек.

– На машине? Вы шофером были?

– Упаси Бог, ездовым. До Праги дошел. Красивый город, люди чудные, улыбчивые…

46

Повесть

– Значит медаль не получили, – вздохнул я.

– Нет, – улыбнулся дед, проведя рукой по моей голове. – Я получил больше.

– Орден?

– Бери выше, сынок. Жизнь! Вернулся живым и