Когда цветет полынь - Марат Муллакаев - Страница 16

16

нашел! – радостно воскликнул он голосом, будто играл в детском доме в

прятки, а когда мы вышли из своего укрытия, добавил со злостью: – Еще

прикидывался добрым, сволочь. Нес чепуху про порядки в колхозе, прокоммунизм.

Жаль, уехал, врезал бы я ему промеж глаз. Никакой он не фронтовик, не то

рассказывал бы о войне, как другие,а шкура тыловая. Не жаловался бы на житье-

бытье. Шкурник, прятался, наверное, когда другие воевали…

Мы подошли к шалашу, который вчера показался нам чем-то родным и близким.

Меня охватила злость, с ненавистью глядя на постройку,предложил:

– Давайте сожжем все это!

– Не надо, – возразил Данис, – тогда они нас будут искать. Заметил, милиционер не

до конца поверил этому предателю. Тем более они ищут других беглецов. Возьмем

покушать и все.

– Не нужно мне от него ничего, – закричала Зухра не своим голосом, – пусть

подавится! Лучше буду голодной, чем коснусь еды этого неладного старика. Брезгую…

– Хорошо, хорошо, – быстро согласился Данис, – пойдем скорее отсюда.

Двадня ускоренным шагом мышли на запад, обходя населенныепункты.

Ночевали в лесу или среди кустарников, питались подножным кормом. Речку мы

уже давно потеряли из виду. Зухра даже сомневалась, правильно ли Данис ведет

нас к пристани. На что тот неизменно говорил: «Правильно!». Наконец, не выдержав

натиска подруги, после полудня он вышел на дорогу и, остановив груженную

дровами подводу, спросил у мужика, как доехать до пристани «Саховка».

Оказалось, мы от нее примерно в десяти-пятнадцати километрах. «Через три

километра пройдете большую деревню Камышлы, а там - прямая дорога на Саховку»,

– объяснил мужик. Он с удивлением окинул Даниса взглядом, но не стал

расспрашивать, почему тот оказался здесь один, поспешил продолжить путь.

Мы решили подойти поближе к деревне и заночевать вближайшем лесу. Голод

давал о себе знать: кружилась голова, тошнило от щавеля, борщовки и полуспелых

лесных ягод. Водоемы на нашем пути больше не встречались, поэтому наш рацион был

скуден. Особенно плохо было Зухре. Данис решил сходить в деревню, купить в

магазине или у местных съестное. Несмотря на возражение подруги, он взял пустой

вещмешок и вышел на дорогу. Вернулся через три часа усталый, но довольный.

– Потратил всего два рубля, – сообщил он радостно, – а купил вот что…

Он высыпал из рюкзака на свою замшевую куртку две баночки рыбных

консервов, тушенку, деревенский круглый хлеб, кусоксала, пачку грузинского

прессованного чая и штук десять сухарей.

– В магазине лишь рыбные консервы и чай, больше ничего не было. Остальное

приобрел в доме у самой продавщицы, – похвастался он.

– Не интересовалась, откуда ты? – спросила Зухра, приступая к «сервировке стола».

– Нет, онаспросила:«Тыс армянами коровникремонтируешь?».Я, конечно,

подтвердил. Тогда она попросила сообщить какому-то бригадиру Арсену, чтобы на

17

Повесть

следующей неделе он помог ей сложить печку. Обещала баньку затопить и все

остальные прелести. Кстати, завтра у них праздник плуга – сабантуй намечается…

Утром я проснулся под звуки до боли знакомой мелодии тальянки. Было уже

светло, солнце весело смотрело на меня с верхушек деревьев. Я соскочил с еловых

веток, сослуживших нам матрасом, и пошел на звук. По дороге медленно шла

подвода, на которой сидели человек шесть колхозников. Молодой парень играл

задушевную песню, затронувшую самые затаенные струны в моей душе. Они уже

скрылись за поворотом, а я все стоял и смотрел им вслед. Подошел Данис и, увидев

мое лицо, озабоченно спросил:

– Что случилось?

Состояние было такое, открой я рот, обязательно из моих глаз потекли бы слезы.

Поэтому,