Ареева Дина

— Девку в расход! — командует Упырь, а я отворачиваюсь, чтобы ее не видеть. У меня железное правило — не вмешиваться в дела моей «расстрельной» команды. — Талер, отдай ее нам, — просит Черный, подходя к девке, а меня вдруг прошибает от того, как он на нее смотрит. Нет, от того, как смотрит на него она. Не с ужасом, не с мольбой, а с удивлением. Странная девка, смелая. Или, скорее, борзая. — Вы меня убьете? — смотрит прямо в глаза. Поиграть с ней, что ли… — Не знаю, — закидываю ногу за ногу. — Не надо, Тимур, — откуда имя мое знает? — пожалуйста. Я отблагодарю. Толкаю ее к стене, одновременно развожу ногой колени. Странная. Непохожая на других эскортниц. — И что ты можешь сделать, чего я не могу взять сам? — упираюсь руками по обе стороны от нее в стенку. — Я… Я…  

Сегодня мне исполнилось восемнадцать. И сегодня я узнала, что стала наследницей Тимура Талерова. Помимо легального бизнеса Тимур имеет вес в определенных криминальных кругах. Мне не нужно это наследство, мне нужен сам Тим Талер, но он сказал четко и ясно, что между нами ничего не может быть. И что я должна забыть его. Но если я не могу быть рядом с Тимуром Талеровым, я могу родить себе другого Тимура — его ребенка. Тогда никто не сможет его у меня отнять, и в моей жизни снова появится Тим Талер. Мой собственный сын.  

В парике жарко, очки все время съезжают на нос. Весь этот маскарад меня ужасно раздражает. Но, кажется, на этот раз прокатило, Тимур меня не узнал. — И какой у вас опыт работы? — спрашивает он. — Я работала воспитателем в детском саду. — Ладно, — Тим смотрит исподлобья. Его взгляд упирается в налитую грудь. — Мне нужны услуги няни круглосуточно. — Понимаю, и могу заверить, что я… — из соседней комнаты слышится детский плач, а я чувствую, как на блузке проявляются мокрые дорожки. Это молоко бежит из груди. Талеров меняется в лице и бросает через стол документы. — Ты правда считаешь меня слепоглухим идиотом? — Возьми меня няней, Тим, — плачу я. Я буду очень стараться, я умею работать, и меня ничего не держит возле этого мужчины. Я найду способ сбежать и увезти свою дочь. Обязательно.

Мне нельзя о нем думать. Он — сын чудовища. Его отец, Андрей Топольский, был одним из тех троих ублюдков, которые сломали жизнь моей матери. И который может быть моим биологическим отцом. А теперь мы с его сыном учимся в одном классе самого престижного лицея столицы. Он — мажор. Я — дочь учительницы. И я — аут. Так мажоры называют таких как я. У меня с мажорами все просто. Я их ненавижу. Нас, аутов, в «11-Б» классе четверо, и каждый выживает поодиночке. Говорят, главное — не попасть в Игру. Но приходит день, когда я становлюсь игроком…

— Ты все это время живешь в моем доме и делаешь то, что я скажу. Ты общаешься только с теми, с кем я позволю, — от его голоса по коже ползут ледяные мурашки.   — Четыре года? — вмешивается Уильям. — Зачем она тебе на такой срок, Кит? Она же тебе надоест.   Никита бросает отрывисто, не поворачивая головы:   — Не твое дело, Уилл. Ищите себе другую игрушку. Эту я покупаю для себя. Теперь все будет по-другому, Маша. Детские игры закончились. Сейчас мы будем играть по-взрослому, — Никита смотрит чужим равнодушным взглядом.   — Как хочешь, Ник, — отвечаю отрешенно. У меня больше нет выбора.   Он нависает и обжигает каждым словом:   — Хочу. Играть. В тебя.   Я допустила непоправимую ошибку, и теперь должна огромную сумму. У меня ее нет, но я могу ее заработать. И я соглашаюсь...

— Знаешь, как называют таких, как ты? — Жанна ждет ответ, но я молчу, и она отвечает сама: — Разведенка. Привыкай к этому милому прозвищу. — Вы бредите? — недоверчиво наклоняю голову. — Ты жена Батманова буквально последние дни. Он вышвырнет тебя, как только узнает о том, что у нас с ним будет ребенок. — Это ложь, — говорю четко и громко, — Дамир любит меня, он не станет со мной разводиться. Я беременна, у нас будет ребенок. Законный, рожденный в законном браке. Настоящий Батманов. А от кого беременная ты, думаю, предстоит еще выяснить. Жанна ступает на ступеньку вверх, ее руки молниями взметаются в воздухе. — Ты не сможешь удержать его ребенком, подзаборная шваль, — визгливо кричит она и хватает меня за плечи, — потому что никакого ребенка не будет! И с силой толкает вниз по лестнице.

Демьян осматривает меня с головы до ног. — Раздевайся. — Что? — переспрашиваю в недоумении. Это он так тупо шутит? — Ты что, оглохла? Точно ущербная. Снимай блузку, говорю, — раздражается. — Так... Так нечестно... — шепчу, чтобы не разреветься. — Давай, заучка, раздевайся, — приятели Демьяна оживляются. — Снимай свои убогие шмотки. — Она сама убогая, — кривит губы Демьян. — Что ты выбрала? Блузку или телефон? — Я должна ходить голой? — Наденешь мою рубашку. Расстегиваю пуговички, поворачиваюсь спиной к парням и снимаю блузку. Демьян достает из кармана телефон. — Сама меня найдешь, слышала, заучка?

— Это что такое? — показываю на ребенка, который рисует за столом. — Что она здесь делает? — Это Лале, — отвечает помощница Марина. — Я не спрашиваю, как ее зовут. Я спросил, почему она здесь? Девочка спрыгивает со стула и подходит ближе. — Я Ла-ле, — говорит по слогам. — Я тут лаботаю. — Что? — наклоняюсь, чтобы лучше слышать. — Что ты здесь делаешь? — Лаботаю! — повторяет девочка. — Лале дочь помощницы главного дизайнера Ясемин, — поясняет Марина. В мозгу срабатывает тумблер. Приседаю перед девочкой. — Кто твоя мама, Лале? Ребенок доверительно шепчет: — Яся. Моя мама — Яся. И зовет, развернувшись вполоборота: — Мама! Мамочка! Тут тебя дядя хочет! Класивый!.. Поворачиваю голову и словно проваливаюсь в бездонный колодец…  

— Я залетела от незнакомца! — Совсем залетела? — Машка охает и на стул падает. — Нет, блин! Понарошку! Поддержка от подруги на троечку, а вот мои проблемы на твердую пятерку! Я даже подумать не могла, что ночной поход к пациенту на дом может закончиться двумя полосками на тесте. Но самое ужасное даже не это, а то, что я совсем не помню с кем провела ночь. Вы думаете это все мои проблемы? Как бы не так. Проблемы только начинаются!