Леманн Анастасия - Страница 2

– Я прошу тебя не надо! Я тебя умоляю, Влад!Удар, ещё удар… Я, лёжа на полу, закрываю лицо. Боль. Адская боль, разрывающая меня на тысячу атомов, мелкие молекулы. Удар, ещё удар. Приподнимает меня за волосы и, как мужику несколько раз кулаком в лицо. Я падаю на пол, закрывая лицо руками. Ощущаю удары ногами. Удар, ещё один удар, второй, третий… Потом всё затихает… Слышу удаляющиеся шаги, с отчаянием из полуприкрытых ресниц, смотрю в потолок. Ненавижу… Как же я его ненавижу… Ненавижу…

– У меня голову от тебя сносит, как вижу тебя! Я снимаю стетоскоп с шеи. Так стоп, мне это кажется. Просто кажется. Это невозможно, и этого нет. – Мне безумно хорошо с тобой! Так бы и разорвал тебя всю! Я не верю своим ушам. Мне это кажется? Внутри всё сжимается. Что происходит? – Иди сюда, сладкая! – А твоя не зайдёт? – Моя секретарь, если что, маякнет, Маруся в курсе! Она знает, что ты моя девочка!   Приоткрываю дверь, и ноги к полу прирастают. Его девочка… Кто его девочка? Смотрю прямо перед собой. На столе главного врача лежит… Наш гинеколог Оксана… Закусываю губу до крови. Вот и всё. Кажется, это конец…

– Я не предам её! – Я тебя люблю! Она старая и тебе точно не нужна! – Лейла! Закрой свой рот, она моя жизнь! Утихни, я тебе сказал, и не смей даже слова плохого в её адрес говорить! Мы женимся! Карина моя любимая женщина! А ты пыль… – Что? А ты ничего не сказал ей про меня? То, что я красивая и молодая, а она никто! А ты знаешь, что я беременна? Или не сказал это своей невесте? Слушай, и ещё… Ты не сказал ей, что это ты его убил? Ради неё… Замираю. Стою с букетом красных роз. Рауль… А что ты ожидала, Карина? Думала, что он влюбился в тебя? Смешно. «Карина моя любимая женщина»… Он молодой, а ты… Ты всего лишь пешка в его игре. Помог – и на том спасибо… Так, стоп… Цветы падают на пол. Прямо к моим ногам. В ужасе прижимаю ладони к лицу. Кого он убил?

– Рауль, я знаю, что сказал врач. – Ерунда, малышка. Всё будет хорошо. Просто нужно немного полечиться. – Любимый, – я погладила его щёку. – Не ври мне. Сколько у нас времени? Он закрыл глаза и прижался к моей ладони. – Две недели до операции. В Германии. – А деньги? – Найду, – жёстко произнёс он. – Обязательно найду. Я знала этот тон. Он уже что-то решил. Что-то опасное и рискованное.

Вера держит в руках тест на беременность. Две полоски – и пустая квартира с разгромом. Муж исчез. «– Я жена Александра Мельникова, – говорит по телефону незнакомка. – Одна из жён. Судя по молчанию, вы тоже». Оказывается, у Александра три семьи и миллиард долгов. Но хуже всего – полиция уверена, что одна из женщин его убила. И теперь жёнам придётся спасать не только себя, но и свои жизни.

– Вера, давай поговорим. – Дима наконец натянул брюки. – Это ничего не значит. Ты же знаешь, я люблю только тебя. Это просто… – Просто что, Дима? – Мой голос был спокойным. Странно спокойным. – Просто измена в день нашей годовщины? Просто предательство? – Не драматизируй. – Он попытался взять меня за руку, но я отступила. – Все мужчины… Ну, ты понимаешь. Это физиология. Это ничего не значит. – Ничего не значит. Двадцать лет брака ничего не значат. Две дочери ничего не значат. Наша жизнь ничего не значит.

– Можно тебя на минуту? – обращается он ко мне нарочно вежливо. У меня от его тона мороз по коже. Мы выходим в коридор, прикрыв дверь на кухню. – Что здесь происходит? – тихо спрашивает он, сжав челюсти. – В смысле? Лена просто зашла... – начинаю я, но он перебивает: – Не надо. Вы рылись в моих вещах? У меня пропадает дар речи. Он знает. Конечно, заметил открытый ноутбук или смещённые бумаги... Я не придумала, как выкрутиться. Внутри будто оборвалась ниточка, и вдруг вместо страха приходит злость. – Да, – твёрдо говорю я, поднимая подбородок. – Рылись. Потому что мне кажется, ты врёшь мне.

Пять бандитов из лихих 90-х во время обычного похода в баню необъяснимым образом переносятся в XIII век. Очнувшись в средневековой деревне, они оказываются втянутыми в политические интриги Галицко-Волынского княжества. Саня Терминатор и его братва должны предотвратить убийство князя и отразить татарское нашествие!

– Где ты был? Я молчал. Я действительно задержался на работе допоздна – того требовал один срочный контракт. Но не только: после совещания мы с Мариной вышли вместе из офиса, и я ещё час провёл с ней, сидя в её машине у пустой парковки. Мы просто разговаривали. Просто держались за руки. Просто целовались в темноте. – Миш, я тебя спрашиваю: ты где был до полуночи? Я звонила тебе три раза, ты не брал трубку. Ольга повысила голос, срываясь на шёпот. Я бросил куртку на спинку стула: – На работе. Мы запускали новый проект, пришлось задержаться. Телефон был на беззвучном, не услышал. Соврал я, избегая встречаться с её глазами. Ольга пристально смотрела. Её тёмные глаза метались по моему лицу, словно ища враньё: – На работе. И никуда больше не заезжал? Никого не встречал? У меня невольно дёрнулся угол рта. Она всё поняла. Или угадала. Слишком прямой вопрос, слишком опасный.

Конверт лежал на кухонном столе третий день, и я старательно делал вид, что его не существует. Готовил яичницу – конверт лежал. Пил кофе – конверт лежал. Смотрел в потолок, не в силах заснуть – конверт лежал на том же месте, белый прямоугольник с синим штампом, который я видел даже с закрытыми глазами. На четвёртый день сдался. Разорвал край, вытащил лист. Буквы прыгали перед глазами, но смысл дошёл сразу: брак расторгнут, решение вступило в силу, обжалованию не подлежит. Вот и всё. Восемь лет – псу под хвост. Штамп в паспорте, кольцо в ящике, дочка, которая при встречах смотрит исподлобья и молчит.

– Алексей, – выпаливает сдавленно. – Умоляю, поговорим. Только поговорим… Не узнаю её тон. Ни крика, ни злости. Один надлом. – Не сейчас. И не здесь. Ты следила за мной? Она мотает головой: – Ты не отвечал. Ни на звонки, ни на письма… Я думала, ты у той девки с рынка. Значит, выследила. Или наняла кого. – Лен, уходи. Мы же всё решили. – Ничего не решили! – взрывается она и хватает меня за полы куртки. – Ты предатель! Предал нашу любовь! Слышно ли в квартире? Наверняка. Боже, какой позор. – Тише, пожалуйста… Сцепляю пальцы на её запястьях. Она холодная как лёд – без шапки, волосы мокрые от снега. – Отпустишь меня? – сквозь зубы. – Ничего ты этим не вернёшь. – Зато отомщу! Думаешь, будешь счастлив с другой?!